Обжигающие ласки султана

— Я не хочу становиться твоей фавориткой, Алим.

— Ну же, — сердито возразил он. — Ты хочешь, чтобы я разрушил столетия исторической традиции только ради тебя?

Несколько месяцев назад она отступила бы, извинилась бы за излишнюю напористость. Но теперь у нее был ребенок, о котором надо было заботиться.

Хотя он и не предлагал ей свою любовь, но эта любовь делала ее сильнее.

— Я не просто этого хочу, — решительно ответила она. — Я на этом настаиваю.

— Вот как, правда?

— Да. А сейчас я хочу уехать.

Алим не двигался.

— Я сказала…

— Я тебя слышал.

Он поднялся с кровати; и реальный мир вторгся в пределы их уединенного убежища, когда Алим взял телефон.

— Вертолет прибудет в течение часа.

Габи облегченно выдохнула; но облегчение было коротким.

— А теперь, — сказал он, — возвращайся в постель.

Глава 14

Возвращение в Рим должно было бы быть прекрасным. Габи снова взяла дочь на руки; забрала ее из дома матери в свою квартиру и опустила шторы, чтобы отгородиться от мира в их маленьком убежище.

Но покой был хрупким и в любой момент мог быть разрушен — и будет разрушен, в этом Габи не сомневалась.

Шли дни. От Алима ничего не было слышно, но отсутствие связи не приносило облегчения. Она знала, что Алим будет пытаться добраться до нее. До них.

Семь дней солнце вставало на востоке, как положено, и садилось на западе, но расстояние и время не успокаивали Габи. Она знала, что Алим стремится быть близким к семье; он настаивал на поддержании связи со сводным братом Джеймсом, несмотря на неодобрение отца.

А Лючия — его дочь.

Если Габи хотела устоять перед напором Алима, то ей нужна собственная жизнь. Нужно иметь возможность заботиться о дочери достаточно, чтобы она не зависела от него одного. И начинать нужно было немедленно.

— Я надеялась на более конкретную информацию! — Бернадетта была совсем не в восторге от немногочисленной информации, которую привезла из Зетлехана Габи. — Когда будет свадьба?

— Султан Алим не уверен, — ответила Габи и посмотрела на Бернадетту в упор. — Я думала… — Голос прозвучал неуверенно, и Габи поправилась: — Ты знаешь, что я давно хочу работать самостоятельно.

— Ну вот, опять. — Бернадетта закатила глаза. — Мне напомнить об условиях…

— Бернадетта, — перебила ее Габи. — Я шесть месяцев не могу нанимать твои контакты. Но они могут нанять меня.

— Тебя? — Бернадетта издала презрительный смешок.

— Роза возьмет меня на работу хоть завтра. Я много лет работала на нее. Честно говоря, пока Лючия маленькая, несколько месяцев размеренного графика выглядят весьма привлекательно. И конечно, у некоторых клиенток Розы еще нет организатора свадьбы…

Бернадетта заморгала в шоке, но быстро оправилась.

— Ты и пяти минут не продержишься в этой профессии без меня.

— Думаю, что продержусь намного дольше, — ответила Габи. — Вот и проверим. Не прямо сейчас, конечно; я только что вернулась из декретного отпуска, поэтому по закону обязана…

— Габи, это все глупости, — перебила ее Бернадетта. — Нам предстоит королевская свадьба…

— Нам? — уточнила Габи. Бернадетта впервые признала ее важность для бизнеса, и для этого потребовалась угроза ухода. — У «Матримони ди Бернадетта» есть потенциальный контракт. У меня маленький ребенок. Бернадетта, думаю, что мы можем быть хорошими партнерами, но только при определенных условиях.

— Габи, ты слишком далеко замахиваешься, — заявила Бернадетта.

— Нет, — покачала головой Габи. — Я замахиваюсь именно на то, чего заслуживаю.

— Бастиано Конти отозвал свое предложение, — сообщила Виолетта Алиму.

Обычно ему удавалось сдержать возмущенное шипение, даже если сделка срывалась на таком позднем этапе. Он никогда не раскрывал свои эмоции даже при самых доверенных сотрудниках и приближенных.

Но на этот раз он позволил себе выдох облегчения.

Он не хотел продавать «Гранде Лючию».

Алим любил это здание, оно хранило множество воспоминаний, и он не хотел закрывать эту главу своей жизни.

Лючия…

Он должен был ее увидеть.

Он просматривал фотографии дочери на телефоне — и снова наткнулся на снимок, на котором танцевал с ее матерью.

Кадр был великолепен. Пара на нем смотрела друг на друга, явно стоя на грани совместного будущего… У Алима быстрее забилось сердце.

Он открыл папку в кожаном переплете и перечитал ключевые части диктата. А потом и все остальное.

Виолетта принесла ему перекусить, но он не отослал ее, а велел принести другие документы. Древние документы с древними указами, которые ему приходилось заучивать в детстве. Теперь Алим изучал их как взрослый мужчина. Он читал древние учение и законы своей земли.

Переворачивая очередную страницу, он поднял голову и увидел своего отца.

Они практически не разговаривали друг с другом. Отец считал Алима упрямцем.

— Я выбрал невесту, — сообщил ему Алим.

— Это мое решение, — ответил Оман, который хорошо знал закон.

— Тогда проследи, чтобы это решение было правильным, — прохладным тоном ответил Алим, не скрывая угрозы, — иначе свадьбы не будет.

Оман был прав в своей оценке. Султан Алим аль-Лехан Зетлеханский был упрямцем. Он не станет слепо подчиняться древним правилам, как его отец. Он найдет способ их обойти.