Обжигающий фактор

— Потому что я говорю одну лишь правду, Куинн. Хотя если тебе требуются еще какие-то доказательства, я их тебе предоставлю. Знаешь, где живет Эрик?

— Да.

— На первом этаже у него стоит письменный стол. Загляни в правый нижний ящик. Доказательства там. Но ступай прямо сейчас — тебе жизненно важно оторваться от него. Если он хотя бы заподозрит, что ты знаешь…

Марин не стал договаривать, предоставив ее воображению самому нарисовать возможную расплату.

— Нет. Ни за что! Там меня будут ждать ваши люди.

— Не будь такой тупицей, Куинн. Тебе это не к лицу. Я же знаю, где ты прямо сейчас, верно? Даю слово — те, кого ты боишься, не станут ждать тебя там.

Это и в самом деле была правда. Несколько дней назад Лоуэлл решил, что не стоит тратить свои весьма ограниченные людские ресурсы на наблюдение за домом Твена.

— Куинн, тебе остается только довериться мне.

— А с какой стати? Вы даже не сказали, кто вы такой. Почему вы хотите помочь мне?

На этот раз он ответил не сразу, умело создавая иллюзию, будто борется с собой, не зная, много ли может ей открыть.

— Потому что все это куда глобальней, чем ты думаешь. Мне не хватает мужества вывести всех на чистую воду. Но я чувствую, что ты можешь это сделать.

Опустив трубку, он увидел, что пленница успела отчасти восстановить то самообладание, которым так великолепно блистала всю свою жизнь. Марин окинул взглядом стройные мускулистые ноги, плоский живот, маленькую, но идеально круглую грудь. И наконец дал то, чего она так добивалась — посмотрел ей в глаза. Его лицо было непроницаемо. Не время показываться ей, каков он на самом деле. Еще не время.

— Пожалуйста, — начала она, — я никому не расскажу. Клянусь. Мой отец… он очень болен. Кроме меня, у него не осталось никого, никого, кто мог бы о нем позаботиться…

Голос ее на мгновение дрогнул, когда Марин вытащил пальцы из ее лона и открыл стоявший рядом переносной холодильник. Вытащив толстый брезентовый фартук, Марин через голову надел его, а потом извлек пластиковый баллон с кровью.

— Что вы делаете? Пожалуйста… пожалуйста, поговорите со мной.

Он молчал, деловито привешивая пакет на спинку кровати. Молодая женщина дернулась, когда он вонзил ей в руку иглу и для надежности приклеил ее пластырем.

— Пожалуйста, — всхлипнула она, когда он положил ей на живот охотничий нож и выпрямился, отходя на несколько шагов, чтобы видеть ее всю, целиком.

Достать кровь ее группы было труднее, чем он рассчитывал, но в конечном счете старания непременно окупятся. Кровопотеря — вот что убивало их всех. А что еще хуже, она же заглушала их страх и боль, позволяла им ускользнуть от него.

Перешагнув через свою жертву, Марин вышел из комнаты. Он терпеть не мог спальни. Женщины выглядели куда более обнаженными, куда более беспомощными на фоне кухни или гостиной. Но тут уж ничего не поделаешь.

Он слышал, как она пытается уговорить его. Слова текли из спальни дрожащим потоком. Она рассказывала про своего отца, про свои планы на жизнь. Боже, как он любил их голоса! Каждый так уникален, так по-своему выразителен, так дивно нагнетает чувство ожидания и предвкушения, что потом оно захлестывает его с головой.

Перегнувшись через железный поручень, он посмотрел на первый этаж. Очень, очень впечатляюще — эти огромные полотна, ярко окрашенные трубы, остатки фабричных механизмов, все еще растущие из стен. Тем печальнее, что действовать придется в относительно консервативной обстановке спальни Эрика Твена.

Марин бросил взгляд на часы, мысленно прикидывая, сколько времени потребуется Куинн, чтобы добраться сюда. Четыре часа, возможно, чуть меньше. Ему никогда еще не удавалось продержать ни одну из них живой так долго. Будет рекорд.

Куинн замерла на месте, глядя на трубку и слушая несущиеся из нее короткие гудки. Она машинально вернула трубку на место, но способности мыслить ясно так и не обрела. Голова, и без того болевшая, начала плавиться.

Ну никакого смысла во всем этом нет. Никакого. Слишком уж много всего. Слишком много для нее одной. Замученные до смерти женщины. Загадочные люди, пытающиеся ее убить. Испорченная программа ФБР. А теперь… А теперь единственный человек, которому она могла верить, оказался не тем, за кого себя выдавал.

Так хотелось броситься к Эрику, поговорить с ним! Потребовать у него объяснений. Но как она могла? Телефонный незнакомец явно прекрасно знал, где и с кем она была. Входи он в ту же группу, что жаждала ее смерти, она бы давно была мертва. Ведь так?

Девушка взялась за виски и сжала голову, словно только так, физически, могла помешать ей распасться на части.

Так? Или нет?

Внезапно шум воды утих. Душ выключился. Куинн бросила отчаянный взгляд на закрытую дверь перед собой и прикусила нижнюю губу.

«Прими решение!»

— С вами все в порядке?

— Все хорошо, Тони, — отозвалась она, рысцой проносясь мимо него в комнату, где недавно пришла в себя. Хлопнув дверью, Куинн сорвала с себя испачканную кровью одежду, в мгновение ока натянула старую юбку и свитер. Разыскала на полу у кровати теннисные туфли.