Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро

Поэтому я ни слова ей не сказал, а просто остановился у лавки Красной Шельны. Чем она хороша — там можно очень недорого купить прекрасные лоохи, если, конечно, вы готовы носить одежду, вышедшую из моды еще в конце прошлого года. Теперь-то я у Шельны не одеваюсь, но когда был студентом, большой беды в этом не видел. При всем моем уважении к постоянно сменяющейся моде, качественная ткань и хороший покрой гораздо важнее. Короче говоря, я решил, что для Хони это идеальный вариант. Слишком дорогой подарок ее, пожалуй, напугает.

— Подождите меня, — сказал я. — Буквально две-три минуты, не больше.

Среди моих талантов, подлинных и мнимых, есть один, которым я по-настоящему горжусь: я умею очень быстро выбирать одежду, на глаз, без примерки, себе и другим. И еще ни разу не случалось, чтобы ее приходилось перешивать или возвращать в лавку. Поэтому я действительно вернулся две минуты спустя с роскошным лоохи ярко-алого цвета. Именно то, что надо.

— Дело в том, — сказал я Хони, — что в душе я художник. Рисовать так и не выучился, поэтому приходится довольствоваться пейзажами, портретами и натюрмортами, которые принято называть окружающей действительностью. Но иногда у меня возникает соблазн чуть-чуть ее переделать по своему вкусу. Вот и сейчас мне захотелось увидеть, как смуглая черноволосая девушка в алом лоохи ест мороженое цвета молодой листвы. Поэтому если вы согласитесь переодеться, я буду вам бесконечно благодарен.

— Хорошо, — равнодушно согласилась она. — Если хотите, я переоденусь.

То есть, вопреки моим опасениям, не стала ни смущаться, ни отказываться от подарка. Но и не обрадовалась, не заинтересовалась даже. Накинула новое лоохи прямо поверх старого и задумчиво уставилась в небо, которое, по правде сказать, почти всегда выглядит примерно одинаково. Какой смысл его так внимательно разглядывать — ума не приложу.

Я был разочарован, но виду, конечно, не подал. Надела — вот и ладно. По крайней мере, в таком виде ее вполне можно вести в кондитерскую.

Зато медовое мороженое Хони не просто впечатлило, а, можно сказать, потрясло. Красотка вмиг смела свою порцию и принялась за мою, к которой я так и не притронулся. На предложение заказать еще деловито кивнула и снова уткнулась в миску. Задушевный разговор, в ходе которого я планировал ее обаять, совершенно не клеился. А ведь как в прошлый раз тараторила, я чуть с ума не сошел, ее слушая.

Ну хоть в глаза мне время от времени заглядывала, серьезно, внимательно, испытующе — для такой недотроги вполне интимный жест.

Может, этот красавчик, сэр Атва, еды ей не оставил? — подумал я. И денег на продукты тоже. Просто забыл — он же не привык, что в доме, кроме него, кто-то есть. А она постеснялась напомнить, вот и сидит теперь голодная. И никто не объяснил сироте, что в столичных трактирах всегда можно поесть бесплатно, попросив записать расходы на счет Короля. Сказать, что ли? А вдруг обидится?

— Большое спасибо, — сказала Хони, умяв третью по счету добавку. — Вы были очень любезны, сэр Мелифаро, и устроили мне настоящий праздник. А теперь, если вам не трудно, отвезите меня, пожалуйста, обратно. Мне не запрещено выходить на улицу, но я чувствую себя ответственной за дом сэра Ачуани и не хочу оставлять его надолго.

— Конечно отвезу, — согласился я. И, поколебавшись, все же спросил: — Еда-то у вас там есть?

— Есть, — равнодушно откликнулась Хони. — Много разной еды.

Ну и хвала Магистрам, если так.

Свидание наше вряд ли можно было назвать удачным. Однако я утешался надеждой на продолжение. Я честно сдержал обещание — накормил девушку мороженым и не предпринял ни единой попытки положить руку ей на колено. Возможно, Хони проникнется ко мне доверием и согласится повторить эксперимент. А потом еще раз и еще. И — чем только Темные Магистры не шутят — возможно, однажды наступит день, когда ей самой покажется, что отношения между людьми, совместно сожравшими столько холодного мороженого, должны стать очень теплыми. Просто ради равновесия.

Но пока Хони была далека от такой идеи. Ей даже в голову не пришло поцеловать меня на прощание — хотя бы по-братски чмокнуть в щеку. И рукой с крыльца не помахала. Еще раз пытливо заглянула мне в глаза, вежливо сказала «спасибо», вошла в дом, закрыла за собой дверь — и всё. Ну по крайней мере, лоохи дареное вернуть не попыталась. В целом, неплохой знак.

Ничего, ничего, думал я, разворачивая амобилер. Первая встреча завершилась диким визгом, вторая — сдержанной благодарностью. То есть прогресс налицо. Есть смысл работать дальше.

Я снова заскочил домой переодеться — грех было не воспользоваться такой возможностью — и неторопливо поехал в сторону дома Хамбары Гаттона. Амобилер на сей раз оставил неподалеку от бывшей резиденции Ордена Потаенной Травы, чтобы не попался на глаза хозяину дома после того, как я распрощаюсь и якобы уйду. Шел медленно, поскольку спешить было некуда. Еще совсем недавно такая неторопливая прогулка меня бы, пожалуй, взбесила, а теперь неожиданно понравилась. Надо же, как меня, оказывается, загоняли.