8 Но опоздал я, снова опоздал...От островов японских до Каира Полмира я объездил, облетал,Не созерцатель, а ревнитель мира.Въездная виза, проездной билет,Все при тебе — кружись по белу свету, Невольно нарушая свой обет,Но подчиняясь общему обету.Спешил я — ждали срочные дела.Но без ответа оставался вызов В тот край, куда меня душа вела,Где никакой не требуется визы.Экватор я на судне пересек,Полярный круг — на лайнере крылатом,А в Балашов наведаться не смог,Опять в долгу остался перед братом.В Америке за тридевять земель Я помнил о невыполненном долге.Мне снился тихий городок близ Волги,В который не собрался я досель.А в Мозамбике я почтил венком Всех африканцев, павших за свободу, Проникшись вечным фронтовым родством И заново познав его природу.Я в Бухенвальде услыхал набат,Прошел сквозь ад — его зовут Освенцим.И в Трептов-парке был, где наш солдат Стоит, держа спасенного младенца.А в Хиросиме, где развеян прах Людей, которые тенями стали,Я написал стихи о журавлях,Исполненные песенной печали.Я голову безмолвно обнажил У Пискаревского мемориала,И там, среди бесчисленных могил,Строфа Берггольц торжественно звучала.Ее слова, что врезаны в гранит, Потомству адресованы открыто.Никто не будет на земле забыт,Ничто не будет на земле забыто.Меня вблизи от Минска обожгла Печальная мелодия Хатыни.Негромкие ее колокола Не умолкают в памяти поныне.У Вечного огня в Москве моей,Где похоронен воин неизвестный, Стремление беречь живых друзей Внезапно тоже обернулось песней....Слез набежавших не стерев с лица, Опять справляя траурную дату,Я прихожу к надгробию отца.И вопрошает он: «Ты съездил к брату?»Над холмиком, где мать погребена, Стою, молчу, вздыхаю виновато.Я знаю, спрашивает и она:«Расул, давно ли навещал ты брата?»И совесть беспокойная опять Допытывается в часы ночные:«Скажи, неужто павших забывать Мы начинаем, братья их живые?»Но если мы забудем их, тогда Ни пакты не спасут, ни договоры Весь этот мир — и новая беда Обрушится на города и горы.Так говорят мне русские леса И камни поседевшие Европы,Родитель мой, столетний Цадаса,Мой личный, тоже многолетний опыт.На всех широтах, где солдаты спят,У каждого святого обелиска,Беседует со мною старший брат,Хотя до Балашова и неблизко.И деревце, что посадил отец, Поднявшееся над степной могилой,Мне шепчет: «Приходи же наконец!»Не молкнет этот зов зеленокрылый.Есть кровная, испытанная связь, Надежная, как почта полевая.Она ни разу не оборвалась,Всех павших и живых соединяя.Гудит бессонный провод: «Не забудь!» И связан с братом линией прямою,Я наконец-то отправляюсь в путь,В тот давний путь. Но нет отца со мною.