Очаг

«Марк, так получилось. И это единственный правильный выход, единственный способ убежать, и любой другой вариант не устроил бы меня. Я прожила с клеймом “Дитя инцеста”, и это… очень фигово. Всем моим братьям и сёстрам повезло – ведь они не пережили этих разговоров за спиной, показывания пальцем и другого унижения. Я прожила чёртовым изгоем в этом мире, белой вороной. Только малосообразительные вроде тебя и Йоши общались со мной, и я вам за это благодарна…»

– Минуточку внимания! – раздался голос у меня над головой. – Дорогие мои братья и сёстры! Минуточку внимания!

В каждом слове Кузьмича отдавалось количество выпитой им водки. Он с трудом держался за перила балкона своей избы.

– Мы все прошли долгий путь. Каждый преодолел личную череду испытаний, прежде чем пришёл сюда. Каждый здесь нашёл своё место, своё предназначение или свою семью. Каждый благодарен Богу за сложившуюся судьбу. Каждый будет спасён. Но какой смысл в спасении, если рядом с нами нет наших любимых? Ведь Бог не спасёт тех, кто не последует за Ним, а не все из наших близких хотят спасения. Бог приступил к зачистке своего творения. Испепеляющая жара и мёртвые киты – это только начало. Теперь моя семья. Он отнял у меня мою семью после стольких лет веры и службы ему. И за что мне такое наказание – я не понимаю! Можно ли после этого доверять ему? Ведь с каждым из вас он поступит так же. И лично я не готов с этим мириться. Надо привести его к ответу…

– Лаврентий Кузьмич! – Позади Писцова появился Максим. – Успокойтесь. Мы все здесь понимаем вас, понимаем, какое горе вы переживаете, но вам пора отдохнуть. Пойдёмте со мной.

– Максимка. Максимушка, прости меня, дурака, что вовлёк тебя в это!

Кузьмич обнял его. Какое-то время Максим успокаивал его и что-то говорил, но столпившийся народ этого не слышал. Немного постояв, они в обнимку пошли обратно в избу.

– Я начинаю сомневаться, что здесь нам помогут, – прозвучал мужской голос.

Рядом со мной стояла семья Даманиных. Антон нежно обнимал свою жену и так же, как и все, наблюдал за происходящим представлением.

– Простите. Не стоило вас сюда привозить.

– Не переживай, нам нужно было попытаться. Всё-таки надеюсь, что мы найдём выход.

На этих словах Евгения только сильнее прижалась и погладила мужа по плечу.

– Я правильно понял на корабле, что у вас есть ребёнок? – спросил я.

– Да, девочка. Мы оставили её у мамы, – заговорила Евгения. – Мы не взяли её с собой, чтобы она не видела мою болезнь.

– А если не найдёте лекарство?

– Найдём, – ответил Антон.

Хотелось им возразить об оставленном без родителей ребёнке, но я вспомнил о Насте. Я тоже её оставил. Только, в отличие от Даманиных, моё возвращение может быть не таким радостным поводом. Я даже не спросил о дочери у Маши. Плохой из меня отец.

Ещё этот маньяк, напавший на Мишу, – Кузнецов. О чём он знал, мне было страшно представить. Тем более теперь вдобавок к своему брату я видел убитого мною ребёнка. Я надеялся, что он больше не появится.

– Появится, Марк, – видимо, ты не так сильно раскаиваешься в его смерти, – сказал Кирилл.

Мой братец появлялся при каждом неудобном случае, как всегда.

– Тебе вообще детей доверять нельзя! Смотри, что с Аней случилось!

Аня… Ещё и Аня. Надо было дослушать её сообщение.

– А оно тебе надо? Нужно тебе лезть в чужие дела? Тебе же плевать на семьи погибших! – Мы с Кирком уставились друг на друга. – Можешь ничего не отвечать, я всё равно в твоей голове. Так что спокойно бойся своего сумасшествия.

Мне было не плевать – не плевать на погибших из-за меня. И было не плевать на Аню.

– Извините, мне нужно идти, – сказал я Даманиным и, не дожидаясь ответа, рванул прочь от толпы.

Я шёл к берегу – туда, где сидел ранее.

Проходя мимо последнего дома, я заметил, как из-за угла за мной наблюдает знакомый конопатый мальчуган.

– Мне не плевать на твою смерть, – пробормотал я себе под нос.

Я наконец-то остановился на берегу Онежского озера. Смотрел на другой берег и на воду.

– Кирк, вся эта история паршива! Я сделал много плохого. «Очаг». Ты. Моя семья. Я все мог исправить, но… – Брат лишь кивнул мне в знак понимания. – Я должен разобраться, что случилось. Возможно, есть ещё шанс справедливости для Ани. Её не вернуть, и меня это не оправдает, но это правильно – надо хоть раз в жизни поступить правильно, а не отвернуться и спрятаться от проблем.

«Я всё детство провела в пряничном королевстве. Я была в нём принцессой. Единственной принцессой, ведь все мои братья и сёстры постоянно покидали меня. Они внезапно появлялись, но так же внезапно исчезали. Раньше не понимала почему, да и больше задавалась вопросом – почему они все такие чудные, все с какой-то внешней особенностью, – поэтому всегда искала эту особенность в себе. Волосы я не признавала – ведь точно такие же были и у мамы, и у деда. Я не нашла эту особенность снаружи и начала искать внутри. Прыгала с высоты. Резала руки. С разбегу билась об стену. Постоянно надеялась, что у меня откроются суперсилы. Откроется моя особенность. Но всё, что я открыла в себе, – так это манера расстраивать маму.