Очаг страха

Она была чуть ниже меня ростом. Вполне себе милая девушка, при желании даже школьницей не назовешь. Светлые прямые волосы. Белая футболка, серые штанишки. Идеальный макияж.

Стервозностью от нее несло за версту. Не очень приветливое выражение лица. Вопросительный взгляд сначала в сторону соседки и только потом в мою. Взлетевшая вверх бровь. Все буквально кричало о том, что этот дивный вечер она проводит не одна.

Учась в далеком четвертом классе, я, помнится, записалась в хор, куда набирали всех подряд. Нас вызывали по одному в сторонку и просили что-то спеть, чтобы понять, есть ли у претендента музыкальный слух. Помню, как задорно исполняла «Морячку» и топала ножкой по истертому ковровому покрытию школьного актового зала. А еще помню, что мне сразу же после того, как я замолчала, посоветовали заняться спортом, мол, прослушивали меня по ошибке, а так-то хор уже укомплектован. Зато вон как ножкой я умею, поэтому стоит тренировать не голосовые связки, а икроножные мышцы. Потом я шла по коридору и не понимала, почему прослушивание продолжается, ведь мне только что сказали, что в хоре больше нет мест.

К чему это я вспомнила? К тому, что давно не использовала в расследовании свой великолепный голос.

– Здравствуйте, – сказала я, подняв голос на пару октав выше. Даже Юлька вздрогнула. – Я подписи собираю. Наш двор хотят застроить, дома снести, но сначала я бы хотела пожаловаться на дворников. Вы что-нибудь желаете добавить? Вот соседка ваша уже расписалась. А дома есть еще кто-то, кроме вас? Пусть и они распишутся. Больше соберем – больше получим.

Маша посмотрела на Юлю, после чего перевела взгляд на меня.

– Вы кто? – спокойно спросила она.

– Выступаю от имени жильцов микрорайона! – продолжала я митинговать.

«Если спросит название микрорайона, то мне хана, – пронеслось в голове. – Быстро пудри мозги человеку, не останавливайся!»

– У вас наверняка есть претензии к тем, кто обязан следить за порядком и чистотой, – только что выдуманный бред лился из меня аки песнь. Главным было не тормознуть в середине фразы. – Алкаши вон в песочнице живут. Вековые дубы вырубают.

– Алкаши вырубают вековые дубы? – уточнила Маша.

– Где? – не поняла я.

– Ну, вы сказали, что алкаши вырубают вековые дубы, – захлопала ресницами девушка. – В песочнице.

– Не говорила я такого.

– Только что говорили.

Эта девочка, подумала я, далеко пойдет. Ну, сейчас я устрою ей один-один.

– Зачем, спрашивается, кому мешали? – выла я дальше.

– Алкаши? – уточнила Маша.

– Оставьте алкашей в покое, они тоже люди! – прекратила я этот сюр. – Контейнеры с мусором вывозят раз в сто лет. Запах такой, что…

– Они еще и контейнеры с мусором вывозят раз в сто лет? – не унималась Маша.

– Кто? – выдавила я.

– Алкаши, – припечатала Маша.

Юлька издала горлом странный звук.

– Наконец-то! Гнать сволочей с земли нашей с их помойкой поганой! – прогремело откуда-то сбоку. Я чуть не упала от такого поворота событий. И как я не услышала, что к нам кто-то подкрался?

Мы обернулись на голос. Маша даже вышла на площадку, не прикрыв за собой дверь. Я быстро зашла за Юлькину спину. Со стороны лестницы к нам приближалась старуха, которую с трудом можно было идентифицировать как героя наших дней. Скорее, героя сказок, которые даже детям не читают, потому что они жутко страшные. Старуха, видно, долго собиралась выйти «в люди». На ней была некогда белая мужская рубашка с кокетливо расстегнутой верхней пуговкой и старое зеленое байковое одеяло в пол, заменяющее юбку. Ансамбль венчала розовая чалма, сделанная из шерстяного шарфа, из которого время выдрало длинные спутанные нитки. Завершала картину одинокая лыжная палка, которая служила старухе опорой и, возможно, орудием убийства нерадивых дворников. У меня сложилось такое ощущение, что это пилигрим, а не современная пенсионерка.

Юля пришла в себя первой.

– Анна Петровна, – решительно произнесла она, – добрый вечер. Вы снова из дома убежали?

Старуха молча стояла около лестницы. Видимо, сказала все, что хотела.

– Ой, а вы тут тоже проживаете? Я непременно к вам зайду, – пообещала я Анне Петровне. – И мы поговорим, правда? Из какой вы квартиры?

– А тебе-то что? – закричала Анна Петровна в мою сторону. – Все вы заодно! Ты кто? Я тебя не знаю.

– И не надо, – успокаивающе произнесла Юля. – Никто вас беспокоить не будет, но очень вас прошу, возвращайтесь домой.

Удивительное дело, но старуха прислушалась к Юлиным словам. Медленно развернулась и стала спускаться по лестнице. Причем делала это очень тихо.

– Это только кажется, что она не в себе, – подала голос Юлька. – Все понимает, вон, до сих пор каждый день сбегает из дома гулять на лестницу. Потом устает и возвращается обратно.

– Ну, так что, подпишете петицию? – обернулась я к Маше.

– Нет, – отказала она. А я уже протянула ей заранее разграфленный лист, радуясь тому, что не поленилась и нарисовала на нем хоть что-то, похожее на таблицу. Рано радовалась. – Меня не беспокоят дубы. Только люди.

И хлопнула перед нашими носами дверью.