Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

                 ЕВФИЙ
Оставь! Ты сам нарочно все устроил,
Чтоб выставить меня же в дураках.
Ведь помыслы у нас одни и те же,
Лишь прыти не хватает у тебя,
А у меня характер не такой.

                 ФОТИДА
И впрямь, как юноша, повел себя,
Влюбленный до безумия, несчастный!

                  ЕВФИЙ
Когда безумен я, в Афинах ныне
Безумны все, поди, все жаждут Фрины,
Бросая золото к ее ногам,
Какого бы хватило для защиты
Отечества и чести, и свободы!

Прибегают служанки узнать, что за шум. Входит Фрина.

                  ФРИНА
Кто здесь шумит, как пьяный скиф на рынке?
А, Евфий молодой? Тебя я знаю?
Но, отказав отцу, я не должна
Быть благосклонней к сыну, чтоб обидой
Почтенного напрасно не задеть.

                 ЕВФИЙ
Да тут все сговорились посмеяться
Над Евфием! Со мною шутки плохи.
Я знаю, как поставить вас на место.
А то, смотрите, вознеслись до неба!
   (

Срывая с себя венок, уходит.)

                 ФРИНА
Что может Евфий сделать мне во вред?

                ГИПЕРИД
Пустое! Впав в отчаянье, грозится.
Влюблен до одури; любовь - безумье, -
Я слышал, но впервые вижу в яви,
Как сходит муж с ума в жестоких муках.

                  ФРИНА
Призвать его и успокоить лаской?

                ФОТИДА
Не выйдет ничего. Характер вздорный.
Я думаю, из сикофантов он.

                 ГИПЕРИД
О да, донос состряпать может Евфий,
Но станет лишь посмещищем в Афинах.

                  ФРИНА
Донос? И на меня? Да, в чем винить
Он вздумает меня? А образумить
Нельзя ли Евфия, пока не поздно?

                 ГИПЕРИД
Я постараюсь последить за ним,
Чтоб только услужить прекрасной Фрине!
         (

Уходит, поскольку не предлагают ему остаться.)

Сцена 2

Двор дома Фрины с садом, где колонны высятся выше деревьев, обвитых плющом и виноградом; цветут купами розы, нарциссы, фиалки; порхают птицы, в бассейне плавают лебеди, важно прохаживается павлин. В галерее вдоль одной из стен сада статуи и картины.

Фрина и Пракситель выходят из одной из комнат.

ФРИНА. Сколько можно говорить на одну и ту же тему и спо-рить? Я служу не любовным страстям мужчин, а богине, как сама Афродита - своей природе и сущности.

ПРАКСИТЕЛЬ. Клянусь Эротом, и он не во всем одобряет свою мать!

ФРИНА. Если я у кого-то вызываю похоть, не моя вина. Я этих гоню взашей от себя, как ты сам тому неоднократно был свидете-лем.

ПРАКСИТЕЛЬ. Свидетелем? Заступником!

ФРИНА. Если же я кого привечаю, беру деньги, запрашивая значительно больше, чем все гетеры и флейтистки Эллады, вместе взятые, это вовсе не всегда означает, что я отдаюсь, да к тому же за деньги. Ведь и ты, Пракситель, работаешь над своими статуями за деньги. И за большие деньги. Еще не один скульптор не был богат, как ты.

ПРАКСИТЕЛЬ. Я богат? Богат Клиний, твой поклонник, он весь купается в роскоши, как ты, а я весь в трудах, как раб. Ведь также будет верно сказать, что еще не одна гетера не была столь богата, как ты. О красоте я не говорю, именно она не дает мне покоя ни днем, ни ночью и приходится спешить запечатлеть ее, постичь...

ФРИНА. А я говорю о красоте. Ведь многие, кто домогается моей любви, испытывают великое наслаждение, видя мое тело, изучая с изумлением и трепетом, воистину священным, все его части и целое, все изгибы благодатные и линии неуловимые, как в твоей статуе, только нежданно-негаданно ожившей, поэтому и прикоснуться к ней страшно, и в обладании либо нет уже смысла, как статуей обладают всецело через созерцание, либо просто ока-зываются не на высоте.

ПРАКСИТЕЛЬ. Фрина! Что ты хочешь сказать?!

ФРИНА. Ведь я весьма крупнотелая, и со мной справиться без моей помощи, без моего участия, без моего потворства, без моей нежности и ласки, без моей любви, которой я одаряю лишь тебя, мой друг, никому вполне не удается, и я никому не принадлежу, кроме тебя, пока я люблю тебя, по воле Эрота и его матери.

ПРАКСИТЕЛЬ. А я-то думал, что именно со мной ты так об-ходишься, поскольку любишь и знаешь, что любима.