Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

              А л к и в и а дДрузья! Сограждане мои! Мне снилсяПричудливый, нелепый сон и долго,Покуда не вступил я на корабльАфинский, призванный в стратеги вновь,И я проснулся, весь в слезах, как плачуЗдесь перед вами в ужасе от бедствий,Какие претерпел не столько я,Народ афинский, в помыслах высокихМеня вознесший для великих делИ вместе с тем приговоривший к смерти.Не к вам упрек, вы приняли решеньеО возвращении моем, я с вами.Во всем виню несчастную судьбуИ божество завистливое к людям.Но с этим все. Я знаю, как достичьНам перелома в череде несчастий.Войска ободрились; и вас прошуОбодриться для новых дел и битв;Мы возродим могущество Афин!


Почтенный старец увенчивает Алкивиада золотым венком; женщины несут венки с лентами и цветы.


             Ф е р а м е нУвенчивает золотым венкомСофокл, исполненный величья старец,Его, Алкивиада, как последнийЛюбим гетерами и в старости.            А р и с т о ф а нИ Музами по-прежнему любим.               С о к р а тКак Еврипид, уехавший в изгнанье,Не вынесший соперничества с ним,Не признанный в Афинах, но в ЭлладеИ в сопредельных странах знаменитый.              Ф е р а м е нОн пожелал подняться на Акрополь,Чтоб жертвоприношения АфинеС дарами Парфенону принести,Да день не выдался...                 М е л е т                                         А что такое?                С о к р а тТам праздник омовенья в честь богини,Когда с нее снимают украшеньяИ закрывают; день для начинанийИз самых несчастливых.              А р и с т о ф а н                                              Это значит,Афина приняла АлкивиадаНеблагосклонно и сурово даже,Закрыв лицо, не допустив к себе.                 С о к р а тИ радость меркнет от таких знамений.               Х о р  г е т е р  ( приветствуя Алкивиада издали)       Напрасно он, смирив свой норов,       Отводит глаз от злобных взоров.       А лучше бы  обрушить гнев,Ведь лев прирученный уже не лев.       Вновь повод сыщут для расправы,       Не вынеся его высокой славы,       И, вместо торжества побед,       Накроет нас пучина бед,       Как ныне вдруг разверзлись бездны,                И гаснут звезды       Любви и славы в вышине,       И ужас стынет, как во сне,                Неодолимо,                Неумолимо!                  ( Пляшет.)


И, как нарочно, наплывают тучи на Акрополь, гремит гром, сверкают молнии, и обрушивается ливень.


      Эй! Что запели мы, как мойры?      И ливень, как купанье в море,      Нас радует сегодня вновь,      Как ночь и звезды, как любовь!      Пусть ныне в тучах небосклон,            Ведь с нами снова он,      В чьем облике, как бог, прекрасном,      И красота, и мужество, и разум!               Как царь зверей                 Среди людей,       Казался наш стратег опасным,       А был-то он скорей злосчастным.            С любимцами богов       Так и бывает, - он таков!


Гетеры, продолжая пляску, увлекают за собой Алкивиада, к смеху и досаде его родственников и друзей, среди которых и Сократ.

АКТ  IV


Сцена 1


Крепость на берегу Геллеспонта. Зал, украшенный коврами, щитами и оружием; постель под пологом, массивный стол с серебряной посудой и золотыми кубками. Алкивиад, погруженный в мрачные раздумья, сидит неподвижно за столом;  флейтистка и его верный раб Тиресий.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное