Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ)

Ф р а с и б у л. Афиняне! Нам всем есть о чем подумать. Я очень рекомендовал бы вам, занимавшим прежде город, дать себе отчет в вашем образе действий. Для этого прежде всего рассудите, пожалуйста: какие такие заслуги дали вам право быть настолько самонадеянными, чтобы претендовать на власть над нами? Не считаете ли вы себя более справедливыми, нежели мы? Но ведь народ, будучи беднее вас, никогда не причинял вам обид с целью выгоды, вы же, будучи самой богатой частью населения города, учинили целый ряд гнусностей корысти ради. Итак, вы нас нисколько не превосходите в справедливости.

                    Одобрительное оживление.

Теперь рассмотрим, не может ли, чего доброго, ваше самомнение основываться на храбрости. Но разве мог быть лучший случай убедиться в том, кто из нас храбрее, чем та борьба, которую мы вели друг с другом? Или, может быть, вы скажете, что вы превосходите нас разумом? Но ведь вы имели в своих руках и крепость, и оружие, и деньги, и союзников-пелопоннесцев, - и тем не менее вашей власти положили конец люди, лишенные всего этого! Или ваше самомнение основано на расположении к вам лакедемонян, - тех самых лакедемонян, которые теперь спокойно ушли, выдав вас обиженному вами народу, как выдают пострадавшему укусившую его собаку, предварительно посадив ее на цепь?

                    Веселое оживление.

Вы же, занимавшие Пирей, несомненно не только никогда не нарушали своих клятв, но, в дополнение к прочим душевным качествам, доказали, что вы верны слову и благочестивы. И вы поймете меня правильно, если я скажу: не следует устраивать никаких переворотов, но надо исполнять старые афинские законы. Выбрать должностных лиц мы соберемся в другой раз, а сегодня мы можем повеселиться в мире, как в те времена, когда в празднествах мы находили согласие и счастье!

Флейтистки играют плясовую мелодию, и всякий, кто хочет, пляшет. В стороне Аристофан, Анит и Сократ.       

            А р и с т о ф а н
Сначала слухи до меня дошли.
Алкивиад во Фригии в селенье
У Фарнабаза жил, боясь спартанцев,
У своего недавнего врага.
Там будто женщину он обесчестил,
И братья за нее вступились, дом,
В котором жил Алкивиад, сожгли,
Его ж убили в тот момент, когда
Выскакивал он из огня.

                С о к р а т
                                             О боги!

                  А н и т        
То слухи. Как на самом деле было?

             А р и с т о ф а н
К Лисандру от эфоров поступил
Приказ разделаться с Алкивиадом,
И с тем он обратился к Фарнабазу,
А тот -  Багоя, брата своего,
Послал с отрядом совершить убийство.
Войти в дом не дерзнули; окружив
Со всех сторон дом, подожгли его.
Алкивиад с кинжалом выскочил
Через огонь; никто и не посмел
Вступить с ним в рукопашный бой, но градом
Летучих стрел и копий забросали.
Гетера с ним одна жила, Тимандра;
Когда он умер, все ушли, она
Подняла тело, завернув его
В свои одежды и похоронила
Торжественно, почетно, как могла.

              С о к р а т
Все предали его, одни гетеры
Остались с ним до смертного конца.

                А н и т
Сократ! Ты первый предал и его,
И сына моего, все юношество
Своею речью, дерзкой и безбожной!
Алкивиад! Он умер в цвете лет,
А ты все жив, ведешь все те же речи,
Устои государства сокрушая!
Я мог давно разделаться с тобой.
Да он бы обвинил меня в злодействе
И не простил. Теперь за все ответишь.
Проклятье на тебе, как на Эдипе;
Очисти город, уезжай в изгнанье,
Иначе будет худо, так и знай!

Сократ с недоумением усмехается, Аристофан хохочет, а вокруг веселье с плясками и пеньем все возрастает.