Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

               А ф и н я н е         ( то хором, то отдельными голосами)          Мы воспоем свободу,    Дарованную вновь народу    Восставшими с оружием в рукахПротив тиранов, отметая страх,         Сковавший всех в Афинах,         У Длинных стен в руинах,         А вражий гарнизон    Держал в осаде Парфенон.         Восславим мы героев,         Оплакав наше горе.Свобода попранная восстает,    И с нею иноземный гнет,         Как ужас сна, отринут,И вновь светла, как встарь, отчизна!


 Музыка и танцы продолжаются с факелами в ночи.



АКТ  V


Сцена 1


Ликей. У храма Аполлона с видом на Акрополь. Платон  беспокойно расхаживает, выглядывая в сторону Пирея; подходит  Левкиппа, оставив сопровождающих ее мужчин в стороне, где среди деревьев и на лужайке прогуливается публика.


              П л а т о нЛевкиппа!            Л е в к и п п а               Знаешь ты меня? С СократомТебя встречала я, как некогдаХодил он здесь с Алкивиадом юным,Со львенком, приручить его стараясь,Пока не выказал тот норов льва,Прекрасного и мудрого, как Сфинкс,Но чьих загадок разгадал ли кто?               П л а т о нПрелестна ты и столь же ты премудра?             Л е в к и п п аПрослышавши о красоте моей,Пришел ко мне Сократ, и с ним беседыВела я с радостью, поскольку он -Знаток любви, конечно, как философ,Как я на деле, жрица Афродиты.                П л а т о н             ( с удивлением)Он посещал тебя и вел беседы?              Л е в к и п п аВедь красота премудрости нас учит,Он говорил, внушая мне значеньеЛюбви телесной, также и небесной.Могу сказать, была я влюбленаВ Силена, как вакханка молодая,И денег не взяла бы я за ночи,Тем более их не было, как видно,Но сей мудрец ценил лишь красоту.                 П л а т о нПрекрасно! Ты права.               Л е в к и п п а                                         А ты атлетИз лучших и поэт из самых лучших.                  П л а т о нТы знаешь и стихи мои, Левкиппа?               Л е в к и п п а         ( наклоняясь над кустами)Только в тенистую рощу вошли мы, как в ней увидалиСына Киферы, малютку, подобного яблокам алым.Не было с ним ни колчана, ни лука кривого, доспехиПод густолиственной чащей ближайших деревьев висели;Сам же на розах цветущих, окованный негою сонной,Он, улыбаясь, лежал, а над ним золотистые пчелыРоем медовым кружились и к сладким губам его льнули.                 П л а т о нЧудесно разыграла эпиграмму!              Л е в к и п п аПрочти мне что-нибудь, а я запомнюИ буду знать одна, к твоей же славе.                 П л а т о н    (разглядывая медальон на груди гетеры)Пять коровок пасутся на этой маленькой яшме;    Словно живые, резцом врезаны в камень они.Кажется, вот разбредутся... Но нет, золотая ограда   Тесным схватила кольцом крошечный пастбищный луг.              Л е в к и п п а            ( повторив эпиграмму)Любимец Муз, подарок царский твойПрекрасней яшмы в золотой оправе,Как лес и храм Ликейский в синеве.                П л а т о нПослушать рад тебя, но я в тревоге;И знаешь за кого? О, за Сократа!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное