Очаги ярости (СИ)

— Мне, я надеюсь, можно уже подняться? — проблеял Ортега.

— Нет, останься! — велел ему подозреваемый. — Мы с тобой ещё не закончили, жалкий вор.

И несчастный послушался. Больше того, находясь в присутствии Призмы, он не смел ничего возразить.

Флорес мог бы призвать подозреваемого к порядку, но… Разве его это дело? Нет, по-видимому, не его. Тут и на главном трудно сосредоточиться. Так с какой это стати можно предполагать, что Н-связь и бабилонские зомбоволны как-то взаимосвязаны?

Подозреваемый начал издали:

— Странное место, не так ли, тот пустырь, что зовётся Рыжими, Жёлтыми или Глиняными холмами? И оцепить его трудно, настолько оно велико, и никаких нет при нём особых ориентиров… Мне так даже немного странно, что туда регулярно забредают какие-то люди… Для чего? Получается, чтобы зомбифицироваться.

— Это может быть целью? — спросил удивлённо Флорес.

— Целью — да. Только я полагаю, что не целью этих людей. Тех, кто заходит на этот пустырь, вероятней всего, кто-то использует в тёмную.

— Для чего? — проявил настойчивость Флорес.

— Для Н-связи, — ответил подозреваемый. — Кроме антенны Н-связи, полностью защищённой силовым куполом, на пустыре ничего и нет.

— Кто-то шлёт в это место людей, чтобы действовала Н-связь?

— Да, господин начальник. Ваши слова, полагаю, точны. Я б затруднился назвать принцип действия этой связи, так как речь о секретнейшей из разработок лабораторий Галактического Альянса, но для меня очевидна пара-тройка моментов: речь идёт, надо думать, о ксенотехнологии, что имитирует прототип из ксенокультуры Ро; в прототипе используется энергия человечьего духа; что касается краткого обозначенья «Н-связь», полагаю, что «Н» означает «humanity».

Интересненькая человечность, подумалось Флоресу.

Впрочем, какая есть.

6

Не успел «безымянный» изречь последнюю фразу, как великий магистр Бек завозился на стуле, привлекая к себе внимание.

— Есть вопрос у эксперта? — поинтересовался Флорес.

— Много вопросов! — Бек расширил глаза, чтобы выразить этим огромность такого количества. — Как бывает всегда, когда речь о теориях, скажем так, ксеноконспирологических… Самый первый вопрос — об источнике информации. Ведь откуда-то подсудимый взял эту дичайшую версию. А второй: что он думает как дипломированный ксенозоолог об огромности пустыря, окружающего антенну Н-связи. Что даёт ему право считать, что на этом большом ареале есть один только фактор зомбификации, тот, которым — внезапно — оказывается Н-связь? Между прочим, кто помнит, как выглядел этот пустырь перед тем, как явились зомби, тот не стал бы твердить об отсутствии ориентиров. Там был лес, был ручей с водопоем для хвандехваров и саблезубов, а ещё была роща, в которой водились шпанки. Да, до нашего времени всё это не дошло, но когда подсудимый пытается…

— Заявляю протест, — оборвал его «безымянный», — против определения «подсудимый». Мне пока что присвоили только статус «подозреваемый», вот и нечего прыгать через ступени. Как-никак, здесь, на шахте, происходит дознание следствия, а не суд.

Флорес кивнул в знак того, что протест он принял.

— Что до вопросов, то начну отвечать со второго. Я вас должен, наверное, разочаровать: я не ксенозоолог по образованию. Всё равно ведь мне Призма не даст соврать, вот и пытаться не стану. Тем не менее, на должностях занимаемых мною, мне пришлось много думать о животных на Эр-Мангали, о влиянии горнорудной колонии на окрестные биогеоценозы, да и в целом об экологической обстановке на несчастном колонизированном континенте. Ну так вот, я уверен, что пустырь у антенны Н-связи — рукотворного происхождения. Сколько лет существует антенна, столько лет она забирала жизнь у всех здешних лесов и ручьёв, у холмов и рощ. Под антенной происходила зомбификация не одних лишь людей, а всего и вся…

— Почему же сейчас зомбяки — это всё-таки бывшие люди?

— Потому что, — сказал безымянный взволнованно, — этот пустырь бесконтрольно разросся. И дальнейшее расширение стало настолько опасным для колонии в целом, что продолжение связи с Альянсом ныне требует …ммм… непопулярных решений.

— Непопулярных? Ты это о чём? — жёстко спросил Флорес.

И тогда «безымянный» сказал напрямик:

— О человеческих жертвоприношениях.

7

— Ну у парня фантазия, — хмыкнул магистр Бек. — Но не сказать, что достаточно убедительно хмыкнул. Чем-то, видать, «подсудимый» его уязвил.

— А по первому из вопросов, — разделавшись со вторым, продолжал «безымянный», — могу показать следующее. Основные мои источники — это разум и интуиция. Но имелся и документ, прочитанный в библиотеке. Некий якобы сидский трактат в сидском же жанре провидческой литературы. Называется «Очаги ярости».

— Нет такого трактата в культуре Сид! — объявил тут магистр с самым победоносным видом.

— Я согласен, — признался и подозреваемый, — что это подделка. Но подделка, в отдельных местах достаточно грамотная.

— Что ты знаешь, малыш, о грамотности подделок! — перебил его Бек.

Флоресу начинало надоедать, что они слишком живо общаются через его голову, но с другой стороны — вроде, всё выясняют по делу.