Очаги сопротивления

Кореец, пробурчав что-то себе под нос, быстро отшагнул к задней части фургона. Непонятно, открыть ли дверцы собирался, или просто погромыхать по ним кулаком. Отражение в диске показало, что М-16 с Ховиком разделяет теперь угол фургона, а тот, кто сзади, обернулся вполоборота в сторону корейца, отведя свой 45-й калибр на добрых тридцать градусов от мишени.

Все красиво.

Вскочив, Ховик одним бесшумным быстрым движением обогнул перед машины. Рука с мгновенной мощью послала в полет гаечный ключ, пришедшийся верзиле как раз по переносице. Слышно было, как хрупнула кость, и 45-й легко выскользнул из ладони охранника — Ховик едва успел его подхватить, и от накатившего испуга сделалось душно. Кореец появился из-за фургона секунда в секунду, как раз чтобы схлопотать пару увесистых улиток, по пятнадцать граммов каждая, пришедшихся одна от другой на расстоянии ладони, где-то между золотистым щитком Управления и именной табличкой с надписью «Чо».

М-16 разразилась длинной необузданной очередью, въевшейся в корпус фургона, а затем в землю. Ховик выстрелил еще раз, когда охранник падал, но очередь тот выпустил машинально: остаточный рефлекс умирающих нервов и мышц. Твердо держа увесистый кольт обеими руками, Ховик резко развернулся и всадил еще два выстрела в верзилу, который беспомощно барахтался на земле с залитыми кровью глазами. Затем он окинул взглядом дорогу — так никого и нет; даже в небе ни облачка, ни птицы.

Ховик подошел к затихшему корейцу. Последний выстрел, увидел он с огорчением, искурочил механизм у М-16, но зато в наплечной кобуре обнаружился короткоствольный пистолет 38-го калибра. Его Ховик взял, вначале неуклюжим движением стянутых рук сунув себе в карман почти уже пустой 45-й. Затем, поискав, нашел ключ к фургону и открыл дверцы.

На него дикими глазами таращились тот высокий парень и стукач из барака Чарли. Третий лагерник лежал на полу с дыркой в груди. Одна из пуль корейца нашла-таки цель.

— Спасибо тебе, — поблагодарил Ховик высокого. — Что там за заваруха была?

— Ничего такого, — отозвался тот с несколько растерянным видом. — Этот вот наговорил, что надо б, дескать, предупредить охрану, что у тебя что-то на уме. Я попытался заткнуть ему пасть, вот и вышла вроде как потасовка. Боюсь, у меня такие вещи неважно получаются.

Ховик различил у стукача на шее красноватые отметины.

— Бог ты мой, парень, — воскликнул он, — да у тебя здорово все получилось! Сходи посмотри, может, отыщешь ключи от наручников у одного из этих, стылых.

Когда парень скрылся за углом фургона, Ховик обратился к стукачу:

— Ну, что, заебанец, достучался-таки? — и прострелил гаду голову.

Высокий бегом возвратился из-за фургона и встал как вкопанный, уставясь на бездыханное тело расширенными глазами.

— О Господи!

— Ключи добыл?

— Нет. Вы же…

— Тогда, — терпеливо сказал Ховик, — добудь, ради Христа!

Чертовы «политики», вечно обо всем спорят, не зря в лагерях от них ступить некуда. Может, подумал, что он, Ховик, сводит счеты. Что ж, разумеется, не без этого, хотя в основном из соображений здравого смысла. Ну, прямо позарез нужен им сейчас стукач, чтобы стоял возле дороги и вопил во всю глотку: «Вон они, туда-а пошли-и-и!!!» С осведомителем было бы затруднительно, теперь трудность была снята.

Высокий собрался что-то сказать, но Ховик его оборвал.

— Ч-черт, некогдасейчас херней заниматься, тащи ключи, понял? На дороге в любую секунду может кто-нибудь появиться!

Через несколько минут, освободив уже запястья, они заволокли бездыханных охранников в фургон и захлопнули дверцы. Ховик подумал напялить их униформу, но та была безнадежно испорчена дырками от пуль и кровавыми пятнами. Он приостановился, втягивая ноздрями воздух.

— Оп-па! Ну точно: не может, чтобы так долго фартило.

Расплывающееся под машиной смрадное пятно лишало возможности ошибиться. Еще один результат той последней очереди — на этот раз бензобак. Удивительно, что не рвануло. Вот тебе и вся надежда на колеса.

— Похоже, придется пешком топать, — невесело подвел итог Ховик. — Надо посмотреть, может, что-то сгодится нам в дорогу. Смотри, ничего не запаливай.

Спешный поиск выявил фуражки охранников, большую флягу с водой и стальной термос с кофе, несколько завернутых в фольгу сэндвичей, пачку сигарет, газовую зажигалку, с полдюжины обойм к 45-му калибру (Ховик все их аккуратно прибрал) и винтовку «Уэзерби Магнум» Гриффина. Последнюю Ховик оглядывал с тихим восхищением.

— Е мое, черт побери, ты взгляни на эту матушку-старушку! Еще и заряженная. — Он поглядел через оптический прицел на дальний телефонный столб. — Ей бо, слона можно свалить. Да что слона, такая и бронетранспортер прошибет!

— Здесь в бардачке коробки с пулями, — обнаружил высокий.

Там действительно лежало несколько плоских пластмассовых коробочек с поблескивающими патронами от «Уэзерби» — видимо, сделанных по заказу — и несколько запасных магазинов к 38-му. Ховик вынул револьвер корейца и заменил израсходованный патрон.

— На! — подал он его напарнику.

Политик принял оружие, но вид при этом у него был кисловатый.