Очарование

Всю территорию покрывали акации и дикие оливы. Пять основных зданий — штаб, тренировочный зал, столовая и бараки — были сделаны из дерева и выкрашены в белый цвет под стать мраморным внушительным дворцам богов, но явно предназначались для менее важных жителей. С ощущением горечи Скайла вприпрыжку добежала до крыльца главного здания, откинула завесу и вошла в холл ордена.

Вдоль белых стен висели снимки лиц всех когда-либо служивших сирен — настоящий альбом служивших и павших. Но сегодня Скайла не желала вспоминать. Она хотела получить ответы и немедленно.

Конторка была пуста. Скайла пересекла приемную, миновала пустой кабинет Афины и дошла до конца холла, где выглянула в окно на тренировочное поле позади здания. Как она и думала, Афина занималась с группой из шести сирен — в основном, новобранцев — отрабатывая смертоносные приемы.

Скайла прошлась по изумрудно-зеленой траве. Словно почувствовав ее присутствие, Афина подняла взгляд и нахмурилась.

Богиня выпрямилась, не отрывая глаз от Скайлы.

— Боюсь, мое время истекло, леди. — Она оглянулась на новичков. — Сделаем перерыв. Попейте немного.

Новенькие, троих из которых Скайла прежде не встречала, смерили ее взглядами. Когда та гневно зыркнула в ответ, ученицы, перешептываясь, двинулись к баракам и оставили Скайлу наедине с наставницей.

Боль предательства огнем горела в венах Скайлы, но она сдерживала гнев, зная, что должно существовать логическое объяснение. Что-то, придающее смысл ситуации, которая не может быть реальной.

Афина поставила лук на землю и перекинула каштановые кудри через плечо. Хотя богиня войны могла бы стать моделью для «Виктории Сикрет», она славилась выносливостью и жесткостью. Сегодня Афина облачилась в блузку из белого шелка, обтягивающие черные брюки и готические сапоги, как у Скайлы. Да, богиня по праву возглавляла Орден сирен. Она могла соблазнить мужчину одним взглядом, а затем выпотрошить прежде, чем он поймет, что произошло.

— Что ж, все случилось быстрее, чем я ожидала.

Сердце Скайлы ушло в пятки. В глазах наставницы она увидела реальность, остро и ясно.

— Вы знали. — Предательство жгло ее изнутри. — Вы знали, что он Кинур, и не сказали мне?

— О, Скайла. Ты говоришь так, словно я собиралась тебя обмануть. У меня не было подобных намерений.

— И как это, по-вашему, называется?

Афина подняла с земли свои метательные звездочки.

— Заданием. Его сущность ничего не меняет. И если бы ты с ним не переспала, то никогда не выяснила бы правду. Ты же спала с ним, так? Только так ты смогла бы узнать. Боги, Скайла. Прошли годы с тех пор, как ты последний раз крутила роман с целью. Мне и в голову не пришло, что ты трахнешься с человеком, не говоря уж о демоне-полукровке.

Как и самой Скайле. Она не понимала своего влечения к Орфею. Лишь знала, что между встречей в толпе на концерте и лечением его ран во временной квартире, аргонавт пробудил в ней какую-то примитивную женственность, запертую вечность тому назад. И в момент освобождения, когда они соединились, Скайла заглянула ему в душу.

Предательство Афины обжигало сердце. Сердце, похороненное так давно — Скайла и не знала, что оно еще способно испытывать боль.

— Вам следовало мне сказать. Не было необходимости держать его сущность в тайне. Я имела право на…

— На что? — спросила Афина. — Решать его судьбу? Это не твое дело, Скайла. Твоя работа — выполнять то, что велено. Если помнишь, я пыталась отговорить Зевса и не отправлять тебя на это задание, но ты утверждала, что готова, и я согласилась, поскольку доверяю твоему суждению. Впрочем, неважно, кем была твоя цель. Важно, кем он стал сейчас. И что сделал.

Скайла уставилась на богиню, которую считала подругой. Единственной, кто ее понимал. Но сейчас осознала, что на самом деле Афина совсем ее не понимала. Нет, если могла с такой черствостью отмахнуться от этой темы, словно та ничего не значила.

— Как это вообще возможно? Он умер. Я видела его тело. Я…

Она закрыла рот, сглотнула. Слова не шли.

Потому что сама мысль резала с жестокостью зазубренного клинка. Кинур был ее любовником, ее сердцем, единственным, ради кого она хотела покинуть сирен. Пока все не изменилось.

Афина нажала кнопку на конце магического оружия. Оно съежилось до размеров пятнадцатисантиметрового металлического прута, который она засунула в сапог.

— Я тут ни при чем.

— Но вы знали.

— То, что я знаю, тебя не касается, — пожала плечами богиня. — Хотя, как по мне, тут не обошлось без мойры.

— Какое дело мойре до какого-то мужчины?

Афина повернулась и взглянула через двор на мерцающие дворцы Олимпа.

— О, ты даже не представляешь, насколько она заинтересована.

Прежде чем Скайла успела спросить, что это значит, Афина вновь повернулась к ней лицом.