Очарование невинности

Но жалеть Бастьена она не собирается. Он не позволяет себе испытывать эмоции и желания. И ей совсем не нужно, чтобы он нуждался в ней.

Глава 7

Озадаченный, Бастьен отложил телефон. Три дня его следователи пытались выяснить, кто подставил Ану, но ничего не обнаружили. Кто бы это ни был, он очень хорошо замел следы. Полиция не нашла на ингаляторе отпечатков пальцев, в том числе и отпечатков Аны.

Бастьен нахмурился.

Он знал, на что готовы люди ради богатства и власти. Он знал, какими жестокими и целеустремленными они могут быть.

Шестнадцать лет назад Лили Дюваль мертвой хваткой вцепилась в его отца и с маниакальной целеустремленностью пыталась развалить их семью.

Ей это удалось. Тот последний день в Вербье навсегда запечатлелся в его памяти. Бастьен не смог забыть заплаканное лицо матери, покрывшееся красными пятнами в тот момент, когда она умоляла отца остаться, а Лили торжествовала.

В тот день родители отвернулись от него, и Бастьен раз и навсегда научился отключать эмоции.

Больше всего он запомнил тишину. Он уединился в ледяной беседке, тайном месте, где никто не мог его побеспокоить. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он услышал хриплый крик отца. Затем он увидел его, а также разъяренную Лили Дюваль, осознавшую, что жизнь, к которой она стремилась, рушится.

Но самым удивительным было безоблачное спокойствие Аны. Она даже глазом не моргнула, получив приказ собирать свои вещи. Можно было подумать, что она привыкла к этому…

Дверь в библиотеку открылась, отвлекая его от горестных мыслей.

Увидев его, Ана замерла в нерешительности.

– Я думала, ты в кабинете.

– Входи. Мне нужно с тобой поговорить.

Она села, скрестив ноги. Бастьен пытался на них не смотреть, однако у него ничего не вышло. Длинные стройные ноги Аны, обнаженные и слегка загорелые, невзирая на время года, вызвали прилив крови к его голове.

«Возьми себя в руки!» – приказал он себе.

– Мои следователи потерпели неудачу.

Глаза Аны расширились. Когда она начала кусать губы, Бастьен еле сдержался, чтобы не застонать.

– Они вообще ничего не нашли?

– Похоже, нет. Но кое-что меня озадачило.

– Что?

– Полиция не обнаружила на ингаляторе никаких отпечатков, даже твоих.

– Что это значит? Ты считаешь, что я обманываю тебя?

– Успокойся. Это не так. Но ты о чем-то умалчиваешь, Ана.

– Не понимаю.

Он откинулся на спинку кресла.

– Ты что-то скрываешь. Я не хочу предполагать самое худшее…

– Но тем не менее предполагаешь.

Бастьен пожал плечами.

– Мы оба знаем, на что готовы люди, если они зациклены на чем-то.

Ана побледнела. Подозрения Бастьена усилились.

– Ты считаешь, что я зациклена на тебе? – прошептала она.

– Я не исключаю этот вариант.

– Ты серьезно? – Ее бровь изогнулась. – Может, к этому имеется какое-нибудь приложение? Хочу получить его на Рождество.

Бастьен сжал челюсти.

– Не дерзи!

– А ты не задирай свой нос слишком высоко, Бастьен, не то можешь упасть и сломать шею. Напоминаю: все, что между нами произошло, было взаимно! – Она вскочила и направилась к двери.

Он встал и загородил ей дорогу.

– Разговор не окончен.

– Окончен. Как я могла подумать, что ты изменился? Что тебе хочется мне помочь?

Ана рванулась, но Бастьен схватил ее за руку. Его пальцы ощутили гладкую кожу ее кисти.

– Остановись.

– Да пошел ты! – огрызнулась она и прикусила губу.

Его кровь забурлила. Но на этот раз он не стал останавливать внутренний порыв.

– Ты снова кусаешь губу. Тебя что-то тревожит.

– Ты приписываешь мне слишком много коварства, Бастьен. Поверь мне, я не такая.

– Слишком поздно. Я знаю, какой очаровательной и привлекательной ты можешь быть, когда это тебе нужно.

Ее пощечина была стремительной и жесткой. Щека Бастьена горела, однако он словно вернулся к жизни. В тот же миг его тело напряглось, охваченное страстным и неудержимым желанием. Не в силах сдержаться Бастьен прильнул губами к шее девушки.

– Нет! – Голос ее звучал твердо.

Он медленно поднял голову. Ее глаза казались глубокими озерами, наполненными болью. Его грудь сжали тиски. Ана пыталась что-то сказать, а он с упоением смотрел на ее влажный пухлый рот. Ее губы были соблазнительными, как зов русалки, которому невозможно противиться. Бастьен снова потянулся губами к ее шее.

– Нет, – повторила Ана, – я не зациклена на тебе.

Она говорила с такой убежденностью, что у него перехватило дыхание. Ему очень хотелось, чтобы она была зациклена на нем так же, как и он на ней. Ей удалось пробудить в нем непреодолимое желание.

Прошлой ночью Бастьен поймал себя на том, что тянется к телефону. Он набрал номер матери, но вовремя остановился. Именно Ана виновата в том, что он оказался отвергнутым, и этот факт должен его злить. Но что-то внутри его изменилось, и инстинкты, которые помогали в тяжелые времена, повели его другим путем. Он шел по нему нетвердыми шагами, но то был путь к надежде и вере.

– Что ты скрываешь от меня, Ана? Если хочешь, чтобы я помог тебе, говори все.

Он не мог дышать, дожидаясь ответа.

Она отвела глаза.

– Я… я размышляла, может ли моя мать быть причастна к наркотикам…