Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура

Юнг описывает классический процесс алхимического делания, ведущий к преображению металла и получению философского камня. Начиная с Парацельса в эзотеризме существует тенденция интериоризации лабораторных процессов: постепенно работа с химическими составами заменяется созерцательными практиками, работой с воображением, а этапы трансмутации металла начинают осознаваться как этапы совершенствования индивида381. Юнгианская психология в момент расцвета вбирает всю эту традицию и придает ей психологическую окраску, отчасти редуцируя духовный пафос предыдущей эпохи до психологического языка личностного роста, но в любом случае система символов, процесс их расшифровки и ключевые этапы трансформации человека сохраняются. Именно поэтому юнгианская традиция столь удобна для анализа эзотерических образов, хоть новых, хоть старых. В первой части трилогии Дерен перед нами классический этап нигредо, в котором, чтобы родиться заново, необходимо пережить духовную смерть. Сон героини – многогранный процесс инициации, ведущий к смерти, но смерти не окончательной, а связанной с преображением. С самого начала при помощи введения фигуры с зеркалом вместо лица Дерен показывает, что цель этого процесса – встреча с самим собой, раскрытие своего внутреннего Я (отсюда множественность героинь, ни одна из которых не является настоящей), но, чтобы сделать это, необходимо пройти опасный и страшный путь поиска. Превращение ключа в нож, которым в конце героиня ударяет мужа, а на самом деле разбивает зеркало, – прозрачная аналогия. Нож является ключом к открытию духовного мира, а использовать его нужно, чтобы разбить иллюзию призрачного мира обыденной жизни (семейная жизнь – наиболее распространенная форма обыденности). Обратим внимание и запомним, что в открывшемся за зеркалом мире плещется море.

Последующие два фильма обыгрывают вторую стадию алхимического процесса – альбедо. «На берегу» начинается с того, что героиню выбрасывает на берег, это те самые волны и тот самый берег, которые открылись после разбития зеркала в «Сетях». Героиня продолжает процесс самопознания и духовного совершенствования, но пребывает уже в «омытом» состоянии. Фильм не связан с блужданиями и хождением по кругу, он напоминает прямую линию, по которой движется героиня, главный мотив – путь к цели, которой оказывается белая шахматная фигура. Так же как и в «Хореографическом этюде для камеры», локации меняются через движение героини: с берега моря она попадает в банкетный зал, вновь на берег, в хижину, в дом и т. д. Чем-то фильм напоминает погоню Алисы за белым кроликом, который приводит ее в Страну чудес. Здесь та же идея. В конце вновь появляется тема умножения личности, опять нам показывают несколько фальшивых героинь, лишь одна из которых держит в руках наконец обретенную белую фигурку и убегает вдаль.

Сходная ситуация и с «Ритуалом в преображенном времени», во многом этот фильм – иллюстрация идеи преображенного времени, где через непрестанное движение, замедленную съемку и плавную смену локаций показано, как может изменяться время. Фактически весь фильм построен на пластических движениях участников. С точки зрения эзотерического символизма значима идея двойничества: здесь Дерен появляется в начале фильма с пряжей в руках, а главная героиня (на этот раз это чернокожая танцовщица Рита Кристиани) садится напротив нее и сматывает ее пряжу в клубок. Когда клубок смотан, Дерен исчезает. Кристиани здесь выполняет роль низшего Я Дерен, которое проходит испытания через стадию нигредо. Это подчеркнуто и ее одеждой, которая становится черной, с вуалью как у вдовы, сразу после исчезновения Дерен. То, что Кристиани здесь – маска Дерен, признавала и сама режиссер, поясняя:

Я назвала его «Ритуалом», основываясь на том факте, что, с антропологической точки зрения, ритуал – это форма, которая обезличивает с помощью масок, объемных одежд, групповых движений и т. д.382

В финале, сбежав от преследования, Кристиани попадает в воду, вновь становясь Дерен. Важно, что кадры в воде даны в негативе, так что лицо и тело чернокожей актрисы становятся белыми, а черная вуаль вдовы превращается в белую фату невесты. Это, пожалуй, идеальная иллюстрация алхимической стадии перехода от нигредо к альбедо, когда вода играет роль медиума, первоматерии, а процесс трансмутации зачастую понимается как брак. Как и в предыдущих фильмах, мы наблюдаем состояние внутренней метаморфозы.