Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура

Лидер группы «Ва-Банк» Александр Ф. Скляр познакомился с Головиным случайно, еще будучи тринадцатилетним подростком, с тех пор они подружились и даже пытались сделать совместный музыкальный проект, но по ряду причин он не состоялся539. С 1987 года Скляр и созданная им группа становятся широко известными в СССР. С 1991 года Головин и Скляр начинают сотрудничество, фактически Головин является автором примерно четверти песен, записанных «Ва-Банком» в период с 1990 по 2005 год. Песни на стихи Головина имеют несколько смысловых уровней. Такие хиты, как «Учитесь плавать» и «Эльдорадо», хотя напоминают обычные развлекательные шлягеры, однако отражают представления Головина об алхимии. В других композициях это влияние еще более ощутимо. Так, песня «Аманда» фактически повествует о любви к существу огненной стихии – Саламандре, доступ к которой возможен лишь через воображение, что напрямую отражает взгляды Головина на алхимию как внутреннюю духовную практику. В песне «Джон Донн 2000» обыгрываются эзотерические мотивы творчества Донна, в частности символизм циркуля и круга, поиск истинного Я. Вообще, темы женственности (истинной и ложной), символизм стихий и стихийных духов, идея достижения высшего бытия, образ северного полюса как духовного центра – основные для мировоззрения Головина и отражены в большинстве песен, написанных им для «Ва-Банка».

Это лишь один пример такого экзотичного сочетания музыки и эзотеризма. Но все же отметим, что подобные случаи для современной музыки нестандартны и являются исключением из правила трех типов, работающего для большей части популярной музыки.

Заключение

В заключении к этой книге мы не хотели бы суммировать выводы по ее главам, каталогизируя и так уже изложенные данные. Лучше попробуем поразмышлять о том, что нового рассмотренный материал может открыть в сфере исследования религии и эзотеризма. Первое, что приходит в голову, – это убеждение в отсутствии строгого деления на религию и эзотеризм. Действительно, все собранные в книге случаи показывают, что эзотеризм не мыслился ее героями как особая форма мировоззрения. Для них это некий тип религиозности, оформляющий и систематизирующий внутренний опыт человека в гетеродоксальной рамке. Адогматичность, реконфигурируемость под личные вкусы и устремления делают его более выигрышным по сравнению с традиционной религиозностью, но не нивелируют при этом религиозной основы.

Вообще, когда исследования западного эзотеризма прокладывали себе путь в академию, а препятствий для этого было и до сих пор остается масса, то изначально их идеологами был выбран курс на обособление предмета исследования, выделение западного эзотеризма в уникальную сферу. На первых этапах такая охранительная политика имела очевидные плюсы: обособленность помогала самоидентификации исследователей в единое поле, сплачивала их; экзотичность и неизученность темы обеспечивали приток молодых кадров, ныне составляющих ядро второго поколения исследователей, достижения которых по праву можно назвать выдающимися. Но сегодня политика обособления приносит лишь вред. Во-первых, до сих пор нет ни одной убедительной концепции, объясняющей, что такое западный эзотеризм и почему это феномен особого рода. Во-вторых, такая изолированность превращает сферу исследований в резервацию, делая результаты изысканий значимыми только для ученых, также работающих в ее рамках. Философы, религиоведы, культурологи и теологи с недоверием смотрят на исследователей эзотеризма, поскольку предмет их изучения практически всегда наводит на размышления о том, что обосновать необходимость его исследования может только посвященный адепт. Конечно, такая репутация может способствовать осторожному любопытству, но сами исследования делает ничего не значащими для науки в целом и привлекаемыми в качестве неведомой экзотики. Нам представляется, что единственным выходом из такой патовой ситуации должно стать обоснование укорененности эзотеризма в религиозном мировоззрении, а вернее, рассмотрение его как формы религии. При этом и сами религиоведческие исследования тоже нуждаются в большей самостоятельности, и случай эзотеризма, как стоящий на стыке множества различных влияний (культурных, политических, философских и т. п.), может способствовать осознанию религиоведением своего предмета и методов.