Очарованная (ЛП)

Он был полностью поглощен своей яростью. Я не могла видеть его лица, когда он приблизился к моему нападавшему, но я могла видеть ярость в каждой черте его гладиаторской формы, когда он сжал шею мужчины большой рукой.

— Вы смеете прикасаться к тому, что принадлежит мне, лорд Эшкрофт? Александр взорвался, услышав, как мужчина задыхается. — Вы осмеливаетесь использовать собственность человека из Дэвенпорта без моего специального разрешения? Я покажу вам, что делают с гнусными ворами в этом доме.

Вызванный суматохой, Риддик появился в одном из многочисленных дверных проемов круглой комнаты и крепко схватил мужчину за шею.

— Отведите его к «Железному стулу», — приказал Александр.

Лорд Эшкрофт захныкал. —Александр, старина, что с тобой не так? Что такое небольшая доля между братьями по Ордену?

—Мне плевать на Орден. Это мой дом, а ты засунул свое жалкое оправдание члену в рот моей прекрасной рабыни. Ты осквернил мой алтарь, и ты будешь наказан, как язычники, и таким безжалостным образом, что ты будешь чувствовать последствия своих действий до конца своей жизни.

Эшкрофт завопил, когда Риддик развернулся на каблуках и буквально вытащил его из комнаты. Я смотрела им вслед в немом ужасе.

Я была не просто травмирована нападением незнакомого мужчины.

Меня сломила моя готовность подчиниться. Здоровая женщина взглянула бы в глаза мужчине, которому собиралась доставить удовольствие, она потребовала бы что-то взамен или, по крайней мере, не чувствовала бы себя возвышенной до духовного уровня в тот момент, когда член был между ее губами.

Именно осознание того, что я шлюха, сравняло меня с землей в тот ужасный момент. Так что, когда Александр подошел ко мне и наклонился, чтобы мягко коснуться моего подбородка согнутыми костяшками пальцев, чтобы посмотреть мне в глаза и изучить мое психическое состояние, он ничего не нашел.

—Нет, мужественный Мышонок, не атавистическая Козима.

Просто пустая оболочка.

— Моя Красавица, — выдохнул он, и его голос стал туманным, когда агония ударила его в живот. —Моя милая, чистая красота. Мне очень жаль, что он осквернил тебя.

Извинения из уст моего Мастера.

Это должен был быть подарок, который я слишком долго разворачивала, разглаживая ленточки пальцами, оттягивая ленту кончиком большого пальца, как ребенок на Рождество.

Вместо этого его красота казалась мне чужой. Подарок, которого я не заслужила.

Я должна извиниться за то, что была такой шлюхой.

За то, что позволила кому-то другому использовать меня для своего удовольствия, когда я хотела служить только Александру.

Он был ужасен в том смысле, в каком я могла распознать и понять. Если под моей кроватью и был монстр, я хотела, чтобы это был он, потому что его жестокость была мне знакома.

Мысль о том, что меня может использовать и терроризировать другой, полностью сломила меня.

—Я изобью его чуть ли не до полусмерти, — проворковал мне Александр, аккуратно вытирая краем рукава слезы, о которых я не знала, что они текут по моим щекам. —Я посажу его на Железный стул и буду использовать на нем девятихвостую кошку, пока он не превратится в кровавую массу оборванных лент на троне с шипами. Как это звучит, Мышонок? Думаешь, тогда он поймет, что ты создана ни для кого, кроме меня?

Да!— прошипел мой разум. Я могла только представить, как Александр использует свою значительную силу, чтобы содрать кожу с человека за его проступки, насмехаться над его идиотизмом, чтобы он мог одновременно сломать его тело и разум.

Александр был чемпионом в этом.

Я должна знать.

—Хочешь посмотреть? Тебе от этого станет лучше? — спросил он, нежно проводя пальцами по линии роста моих волос, проводя большим пальцем по моему распухшему рту.

Я все еще ощущала вкус Эшкрофта, и мне снова захотелось рыгать. Я чувствовала его очертания, словно фантом, у себя в горле и тяжесть его рук в моих волосах.

Нет, я не хотела смотреть, как Александр его бьет.

Мне нужно было что-то еще.

Что-то, что мой рациональный разум мог бы счесть еще более отвратительным.

— Ты мне нужен, — призналась я с прерывистым дыханием.

Я потянулась, чтобы сжать кулак на его рубашке. Он был без галстука. В тот момент, когда я увидела этот ярко-красный галстук, я должна был понять, что это не Александр соблазняет меня. Мой Александр никогда не носил галстуков.

Я наклонилась вперед, чтобы прижаться носом к ложбинке его обнаженного горла, глубоко вдыхая его восхитительный кедровый запах. — Ты мне нужен, — повторила я снова, на этот раз сильнее. —Мне нужно, чтобы ты взял меня и доказал, что я твоя ничья другая.

Александр издал гортанный звук, который был наполовину мучительным, наполовину мурлыкающим, и его рука резко сжала мои волосы сзади, дергая их так, что я была вынуждена посмотреть на него снизу вверх. Его глаза проникли во влажные глубины моих глаз, глядя на разбитые осколки моего духа, чтобы увидеть, как снова сделать меня целым.

Он нашел ответ, который искал, и снова застонал, наклонив мою голову и захватив мой рот своим.