Очарованная призраками

На нас никто не смотрит: все внимание приковано к Артуру и Гвен, которые кружатся в танце. Замечаю на себе лишь взгляд Морганы, но она тут же отводит глаза, поворачивается к стоящему рядом мужчине и шепчет ему что-то на ухо.

Он поднимает на меня взгляд, и земля уходит из-под ног. Ланселот удерживает меня на месте, но я его почти не замечаю. Не могу отвести глаз от того мужчины – незнакомца, но знакомого. Незнакомца, которого я уже видела.

Рядом с Морганой будет стоять юноша с темными глазами и хмурым лицом с острыми чертами – можно порезаться. Он выглядит так, словно готов оттяпать руку, если кто-то на него не так посмотрит, но руки его трясутся, а глаза – яростно оглядывют окрестности. Он не потянется к мечу, хотя я замечу: он этого хочет.

Акколон. Так называла его Нимуэ. Мальчишка из Лионесса, второй кузен Гвен, голодный, но бессильный. Не о чем беспокоиться. Но я видела их с Морганой. Видела, на что они способны вместе. Они хотели убить Артура.

– Только это, Акколон, – скажет она, и голос ее заключит его в кокон, словно заклятье, хотя колдовства я не почувствую. – А потом я заберу тебя на Авалон, как и обещала, и мы всегда будем вместе.

Она распишет ему то, о чем он так отчаянно мечтает. И неважно, что для этого придется сделать.

– Всегда, – повторит он благоговейно.

Он возьмет у нее меч и поднимет его так, что от лезвия отразится солнечный свет. В его руках Экскалибур будет смотреться неправильно.

Нет.

Я не понимаю, что произнесла это вслух, пока не вижу, как Ланселот на меня смотрит.

– Я что-то не то сказал…

– Нет. – Я отвожу от Акколона взгляд.

Открываю рот. Закрываю его. Мне так хочется поделиться тем, что я видела. Ланселот ведь сам назвал это тяжелой ношей, и сейчас я как никогда хочу ее разделить. Но не могу, поэтому просто смеюсь. Смех вырывается из моего горла, и я не могу остановиться. Не могу остановиться, даже когда по щекам начинают бежать слезы, а люди на нас оборачиваются.

Ланселот уводит меня прочь из зала: его рука лежит на моей талии. Заземляет меня. Люди продолжают на нас пялиться, и я понимаю, что устроила сцену, но мне все равно. Перед лицом судьбы ничто не имеет смысла.

Мы выходим в пустой коридор, и Ланселот опирается на неровную каменную стену, ловит мой взгляд и ждет, когда я перестану смеяться – ему приходится ждать долго. Я никак не могу успокоиться: когда пытаюсь взять себя в руки, смех исторгается из меня с новой силой.

– Что с ней не так?

Слышу чей-то голос, вижу, как сквозь дверь проскальзывает Моргана. Она одна, Акколона рядом с ней нет.

И я тут же прихожу в себя: выпрямляюсь, хватаюсь за стену.

– Ничего, – быстро отвечаю я. Слишком быстро.

Моргана прищуривается, открывает рот, но не успевает ничего сказать – ее перебивает Ланселот:

– Никаких ссор. – Он переводит взгляд с нее на меня. – День и так затянулся… я бы сказал, две последние недели затянулись. Завтра во всем разберемся, а пока давайте вести себя как подобает.

 Моргана закрывает рот, скрещивает руки на груди и отводит взгляд.

– Что это был за мужчина? – спрашиваю. – Тот, с которым ты говорила? С темными волосами.

 Она моргает. Похоже, этого вопроса Моргана не ожидала.

– Сэр Акколон. Второй кузен Гвен.

 Обо всем этом я уже знаю от Нимуэ, но внутри меня все равно зреет плохое предчувствие.

 «Держись от него подальше», – хочется попросить мне, но я придерживаю язык. От этого будет только хуже. И Ланселот прав: сегодня не стоит ссориться.

 Поэтому я просто киваю.

– Прости меня за все, – выдавливаю я. – Прости, что до этого дошло. И прости за твои силы. Но это можно будет изменить.

 Я никак не могу прочесть выражение лица Морганы. Она колеблется.

– Я ведь понимаю, – произносит она наконец. – Понимаю, зачем все это. Это отличный ход.

– Но то, что ты сделала, тоже было… восхитительно, – замечаю я. – Твоя сила… все, на что ты способна…. Ты спасла нас. И Артур знает он, просто…

– Он слишком мягок, – подсказывает Моргана. – И это плохо. Но это одна из тех черт, за которые я его люблю. Однако эта мягкость сможет выжить, только если окружить ее шипами. И этими шипами была я. А теперь ими придется быть тебе.

– Ты останешься шипами и без магии, – возражаю я, но Моргана не выглядит такой уж уверенной.