Очарованная призраками

 Гвен кивает, но отводит взгляд. Всего на секунду – я почти это упускаю. Упустила бы, если бы не знала, чего ожидать.

– Эй. – Я привлекаю ее внимание. – Мы нужны Артуру.

 Эти слова знакомы ей так же, как и Моргане: Нимуэ повторяла их день за днем, пока они не стали важной частью наших жизней.

 Мы нужны Артуру. Мы нужны Артуру. Мы нужны Артуру. В конце концов, его ждет великая судьба.

 Я ясно увидела тень горечи во взгляде Гвен и ощутила ее эхо в своей душе. Но и об этом я тоже стараюсь не думать.

– Скоро увидимся, – говорю я.

 Она еще раз обнимает меня, а потом делает шаг назад и забирается на лошадь. Мы провожаем ее взглядами, и когда она исчезает в конце тропы, мы наконец тоже продолжаем путь в Камелот.

 На Авалоне Гвен спала редко: она бродила по острову следом за луной, путешествующей по небу. И отсутствие отдыха никак не сказывалось на ее здоровье: глаза ее всегда сияли – и никаких синяков под ними (у меня же такие появлялись частенько). Такой уж она была.

 Однажды вечером я запуталась в паутине видения и вышла из Пещер Пророчеств сильно после ужина: огромная серебряная половинка луны уже поднялась высоко, и ее окружало столько звезд, что казалось, будто их больше, чем тьмы вокруг. Желудок бурчал, и я скрестила на животе руки: поесть я могла только за завтраком. Не помню, какое именно видение меня задержало – наверняка одно из плохих, после которых и так кусок в горло не лез.

 Я осознала, что следовало быть осторожней, только когда углубилась в лес. Да, я жила на Авалоне уже больше года и места эти мне были знакомы, но в темноте они казались чересчур странными и опасными. Остров спал, но лес был на страже.

 По кронам деревьев пробежался ветер. Стрекотали насекомые. Где-то рядом шумела река. Но больше всего меня беспокоила тишина, потому что она была слишком тихой. От нее волосы вставали дыбом.

 Вдруг неподалеку, меж деревьев, засветилась золотистая сфера. Я сделала шаг в ее сторону, потом еще один… и наконец увидела рыже-золотистые волосы, редкость даже среди фейри.

– Гвен? – позвала я.

 Сфера замерла, и Гвен повернулась ко мне: на ней была белая ночнушка до колен. Сферу она держала в ладонях. Волосы она забрала наверх, но в спешке: пряди выбивались из прически под странными углами.

– Элейн. – Она устало улыбнулась. – Что, во имя Девы, Матери и Старухи, ты здесь забыла в такой час?

 Меня окатило волной раздражения. Разве никто не заметил, что я пропустила ужин? Совсем никто? Даже спустя год мне иногда казалось, будто я никогда не вольюсь в их компанию и останусь чужаком и незнакомкой.

– Засиделась в Пещере Пророчеств, – объяснила я. – Потеряла счет времени.

 Гвен покачала головой.

– Мы так и подумали. Хотели сходить за тобой, но Нимуэ сказала, что лучше тебя не отвлекать.

 Это меня слегка успокоило. Я не знала, куда Гвен направлялась, но пошла следом за ней.

– А ты? – спросила я. – Очередная бессонная ночь?

 Лицо Гвен подернулось тенью, но она лишь пожала плечами.

– Не такая уж и плохая. Но уснуть я так и не смогла, если ты об этом.

– Может, кто-нибудь из фейри сможет приготовить для тебя зелье. Даже в Альбионе есть сно-творное.

 Она покачала головой.

– Они могли бы. Но зелье либо не сработает вовсе, либо сработает даже слишком хорошо. Если я приму снотворное, то проснусь лишь через три дня, не помня о том, что произошло, хотя все будут убеждать меня, будто я выглядела бодрой и вела себя обычно. Страшно даже подумать, как твое тело работает без участия рассудка. Такого я не хочу. Лучше уже не спать, поэтому я перестала их принимать.

 Я вспомнила о лекарстве моей матери: оно действовало иначе, но, по сути, было тем же самым. Эти зелья отнимали у нас что-то и – под видом исцеления.

– К тому же мне нравится проводить здесь ночи, – продолжила Гвен. – Есть что-то особенное в том, что ты не спишь, когда все вокруг погружено в сон.

– Не думала, что тебя так волнует спокойствие, – произнесла я, и Гвен рассмеялась.

– Нет, в большинстве случаев так и есть, – призналась она смущенно. – Я люблю наш большой шумный мир. Люблю, когда не слышу собственных мыслей. Обычно. К тому же мои мысли не такие уж и интересные.

 Мои мысли долгое время я могла назвать единственным, что у меня было вообще. Я и не думала никогда их заглушать.

– Я так не считаю, – сказала я ей.

– Может, для тебя так и есть, – засмеялась она. – У вас с Артуром мысли наверняка интересные. Сколько разветвлений, сколько вероятностей! Вы можете часами говорить сами с собой. Но для меня все не так. Мысли, что ко мне приходят, тут же рвутся наружу, и я не успеваю к ним привязаться. Поэтому Артур будет куда лучшим королем, чем я – королевой.

 Я покачала головой.

– Не шути так, Гвен.

 Гвиневра подняла на меня серьезный взгляд.

– Все так говорят… Артур уравновешенный, он стратег и дипломат. Таким и должен быть правитель Альбиона.

– А Лионесса? – спросила я.

 Она нахмурилась.