Очарованная призраками

 Для других это всего лишь имя – Нимуэ упоминала о нем как о брате-бастарде Артура и новом муже Моргаузы. Но мне знакомо еще и лицо. Оно являлось мне в видениях и на моих гобеленах, прежде чем я их распускала – словно этого было достаточно, чтобы стереть все его деяния, все его бесчисленные предательства. Я виделась с ним лично лишь раз, но и этого хватило.

 Я упираю пятки в бока своей лошади и пришпориваю ее, торопясь во дворец.

– Вперед! – кричу я через плечо. – Нельзя терять время!

 Из-за Мордреда погибнет Артур.

 По крайней мере, именно он нанесет последний удар.

 На самом деле все начнется в тот миг, когда Моргана предаст Артура. Или, если уж называть вещи своими именами, в ту секунду, когда он предаст ее. Когда Гвен и Ланселот отвернутся, умрет еще одна его часть. И в битву устремится пустая оболочка.

 Все закончится на поле битвы, в гуще людских теней. Тысячи криков наполнят воздух, но голос Артура к ним не присоединится. Он не начнет плакать или просить о пощаде. Он посмотрит на Мордреда, и взгляд его, будто лишенный эмоций, наполнится решимостью – словно он может победить его прямо так. Но еще в глазах Артура мелькнет вызов.

 «Закончи это», – скажет этот взгляд. Это тоже своего рода мольба, ведь Артур знает – ему не выиграть. Он почувствует приближение смерти, и это будет для него милостью.

 Артур пожалеет лишь о том, что гибнет в одиночестве.

 Даже сквозь шум битвы я слышу, с каким звуком войдет клинок Мордреда в тело Артура. Такое чувство, что он пронзил и меня.

 Глаза Артура будут искать в окружающем его аду знакомое лицо, но никого не увидят.

 «Я здесь, – хочу сказать ему я. – Я с тобой. Ты не один».

 Но меня нет там, рядом с ним. И он сделает свой последний вздох в одиночестве, с непроизнесенным именем на губах.

 В тронном зале полно народа: все хотят посмотреть на человека, который станет их новым королем – если я ему позволю. Позади сгрудились самые бедные жители Камелота, разодетые в свои лучшие наряды, пусть даже простые и заношенные. Толпа здесь такая плотная, что нам никак сквозь нее не пробиться.

– Моргана! – Я хватаю ее за руку. – Используй заклинание… расчисти нам путь.

 Повторять дважды не приходится: воздух вокруг нас полнится ароматами жасмина и апельсинов и начинает двигаться.

 И люди отходят в сторону – ненамного, но достаточно, чтобы перед нами открылась тропа.

– Ланс, иди вперед и кричи как можно громче, – приказываю я ему.

 Сердце бьется где-то в ушах, кровь ревет так, словно я пробежала много километров. Каждый нерв поет, и это ужасное чувство, в котором я могла бы утонуть. Двигаться к цели – опьяняющее занятие.

– Они послушают тебя. Объяви, что Артур здесь. Представь его им.

 Ланселот выглядит неуверенным, но кивает и протискивается сквозь толпу: он возвышается над большинством людей и выглядит внушительно. Артур следует за ним, мы с Морганой – после.

– Дорогу Артуру Вендрагону! – кричит он. – Настоящему наследнику камелотского трона!

– Пендрагон, – шепчу я. – Он Пендрагон.

– Точно, – исправляется Ланселот. – Артур Пендрагон, наследник трона! Пропустите, пожалуйста. Дорогу королю, прошу и спасибо.

 Уверена, его мать могла бы гордиться его манерами, но здесь они никого не впечатлят.

– Громче, – советую я. – Более командным голосом. Ты их не спрашиваешь, ты им сообщаешь.

 Ланселот качает головой, но подчиняется, и его голос раздается по всему тронному залу:

– Дорогу королю, Артуру Пендрагону! – кричит он. – Дорогу королю!

 Наконец мы проходим сквозь простой люд и оказываемся в самом тронном зале, где не так много народа и довольно просторно. Все присутствующие здесь одеты в сложные парчовые наряды, усыпанные драгоценными камнями, жемчугом, кристальными цветами, волосы их уложены в косы, завитки и напудрены. Один из здешних шелковых башмачков стоит столько же, сколько годовой рацион крестьянской семьи.

 Простые жители смотрели на нас с опаской, а здешний народ – с недоверием и злобой. Моргане приходится усилить заклинание, чтобы они отошли с дороги, хотя тут места для нашей процессии и так предостаточно.

 Мы наконец оказываемся у золотого трона, на котором сидит молодой мужчина с темными волосами и загнутым носом; рядом с ним стоит седой человек с резкими чертами лица, пальцы его усыпаны золотом и серебром. Он держит корону прямо над головой Мордреда: тот на десять лет старше мальчишки, с которым я тогда столкнулась в коридоре, но еще не совсем похож на того, кто должен убить Артура. Мордред застрял где-то между неугодным бастардом короля и бесстрашным, отчаянным воином.

 Что касается седого мужчины… это Мерлин. Я часто видела его при дворе, хотя всегда только издали. Он почему-то выглядит моложе, чем тогда: ему, должно быть, сотни лет, но сейчас не дашь больше сорока.

– Остановитесь! – Артур выходит вперед и вытягивается во весь свой немалый рост – он выше Ланселота, выше любого, кто его окружает.

– Как смеете вы прерывать церемонию таким бесчинным образом? – Взгляд Мордреда метает молнии. – Продолжай, Мерлин.