Очарованная призраками

 Моргана подается вперед и задувает свечу. Нас тут же накрывает кромешная тьма. Дыхание ее выравнивается, а потом Моргана начинает сопеть, но я уснуть не могу. Вместо этого я смотрю в ночной воздух. Мысли мои полным страха и вероятностей, в которых все так легко может пойти наперекосяк.

25

 Я познакомилась с Ланселотом и Гвен за завтраком в свой первый день на Авалоне. Из всех мест на острове обеденный зал казался мне наименее чужим: здесь не было петляющих тропинок, корявых деревьев и рек с русалками, готовыми тебя утопить. Я видела всего лишь комнату с большим столом из отполированного черного мрамора на всю длину здания – такие встречались и в Камелоте. Стулья здесь стояли простые, деревянные, с прямыми спинками и без подлокотников. На столе было полно тарелок и расписных фарфоровых чашек с едой: с привычными мне яблоками и тостами, но и странностей тоже хватало вроде булок в форме маргариток, фиалок с кристальными лепестками, круглых фруктов размером с ладонь, зеленых и покрытых шипами, горшков с джемом цвета новенькой золотой монеты. И у каждой тарелки стоял серебряный кубок с водой.

 Моргана отвела меня к дальнему концу стола, где в одиночестве сидела девочка примерно моего возраста: отсюда я могла видеть только каскад ее рыжих волос, освещенных свечами, и спину. Волосы эти, кажется, целый месяц не расчесывали.

– Элейн, – представила меня Моргана. – А это Гвиневра.

 Девочка окинула меня взглядом через плечо, и я замерла. При дворе хватало красавиц, высоких и элегантных, с сияющей кожей, тонкими костьми и уверенными улыбками, но рядом с Гвиневрой все они показались бы простушками. Хотя каждая черта ее внешности отдельно казалась тем, что меня приучили считать недостатком. Кожа ее была цвета солнечной бронзы, на высоких скулах сиял румянец. Толстые изогнутые брови лежали высоко над зелеными глазами, походившими на кошачьи (но совсем не домашней, прирученной кошки, скорее, как у диких животных, которых я видела на картинках). Челюсть ее выглядела массивной и квадратной, а губы – полными, но не четко очерченными. Лицо ее усыпали веснушки. От такого женщины при дворе в Камелоте пытались избавиться всеми возможными способами, но Гвиневра держалась так, словно все ее недостатки были достоинствами. И это стало правдой.

– Привет! – Она жевала яблоко, и приветствие ее прозвучало невнятно.

 Гвиневра остановилась, сделала глоток и улыбнулась, но не смущенно, а так, словно делилась с нами какой-то личной шуткой.

– Моргана писала о тебе. В письмах. Я надеялась, она сможет захватить тебя с собой.

– Я тоже рассказывала о тебе Элейн. Немного. – Моргана опустилась на стул напротив, и я последовала за ней.

– Моргана говорила, ты из Лионесса? – спросила я у Гвен.

 Мне рассказывали, что Лионесс был дикой страной, полной чудовищ, которые ходили на двух ногах, как люди, и людей, которые бегали на четвереньках, подобно зверям. Лионесс представлялся мне тусклым, серым и мрачным. Я почти не могла представить, что Гвиневра, с ее яркими волосами, глазами и улыбкой, родилась в таком месте. Когда Моргана упоминала подругу из Лионесса, я представляла сгорбленную девочку с лицом жабы, которая скорее укусила бы меня, чем одарила улыбкой. Я ожидала увидеть монстра, выращенного чудовищами. Нечеловека. Тогда я подумала, что Гвен выглядит обычной, совсем как я, но после познакомилась и с более дикой ее стороной. Клыков в буквальном смысле у нее не было, но с тем же успехом они могли прятаться в уголках ее ослепляющей улыбки.

 Услышав название своей страны, Гвиневра засветилась.

– Да. – Она чуть выпрямилась. – Ты о ней слышала?

 Я покачала головой: еще не хватало рассказывать ей о слухах, которыми меня кормили. Особенно с учетом того, что правды в них, похоже, и не было.

– Нет, но я родилась в Шалоте, соседней стране.

– Приезжай ко мне, – тут же просияла Гвен. – Там так красиво… погостишь.

 Разве стоит раскидываться такими предложениями в сторону того, кого только что встретил? Но прежде, чем я ответила, в разговор вклинилась Моргана:

– Элейн, тебе там не понравится… слишком темно. Сплошные дикие леса и туманные болота…

– И чудовища? – не выдержала я.

 Гвиневра рассмеялась.

– Чудовища, – усмехнулась она. – Все в глазах смотрящего. Уж сколько я всего слышала о так называемых людях Альбиона… и их тоже можно назвать монстрами.

– Не могу не согласиться. – Моргана дотянулась до тоста и джема. – Но, в самом деле, Гвен. Лионесс – не для слабых сердцем. Я слышала, как оттуда в ужасе бежали рыцари.

 Гвиневра нахмурилась и беспечно пожала плечами.

– Может, королю стоит получше выбирать себе рыцарей, – холодно отозвалась она, а потом бросила взгляд на группу фейри, которые только что вошли в залу. – Давайте спросим Ланселота.

 Мне все еще сложно было привыкнуть к такому количеству фейри. Их голые руки покрывала чешуя, из-под уложенных волос поднимались рога. У меня голова кружилась от одного взгляда на них, таких бесстыжих, но отвести его тоже не получалось.