Очарованная призраками

– Сделай это быстро, – скажет он Гавейну. – Боюсь, нам уже немного осталось.

34

Дверь скрипя открывается в тот момент, когда над горизонтом появляется солнце. Сначала я думаю, что это Моргана, но в комнату проскальзывает Гвен: все еще в разорванном белом платье, которое теперь еще грязнее и заляпано кровью короля Леодегранса… ее отца.

Она поднимает на меня взгляд, и я готовлюсь к потоку ярости и гнева, к обвинениям. Ланселот тоже напрягается. Но потом Гвен раскрывает рот, и голос ее звучит спокойно.

– Нам нужно кое-что обсудить. – Ее взгляд скользит по спящему Артуру. – И нужно его разбудить.

– Он выпил снотворное. – Я поднимаюсь на ноги, хотя все мое тело протестует, жаждет вернуться в тепло, в объятия Ланселота. – Он не мог заснуть, но с такими ранениями… ему нужно отдохнуть.

В свете почти потухшего огня невозможно разглядеть лица Гвен, но, клянусь, она вздрагивает.

– Она его не исцелила?

Гвен не произносит имени Морганы, но в этом «она» столько пламени. У меня дыхание перехватывает. Я все понимаю и не могу ее в этом винить, особенно после того, что Моргане (нам) пришлось сделать, но все так быстро закончилось, я даже не успела ничего понять. Вчера утром мы были на одной стороне. А теперь нас разметало в разные стороны, и, боюсь, этого уже не исправить.

– Он ей не позволил, – объясняю я. – Не только ты на нее злишься. Мне лишь удалось уговорить его принять снотворное.

– И сколько он будет спать? – холодно спрашивает она.

– Сложно сказать. Может, совсем немного, а может, еще час.

Гвен кивает и обводит комнату взглядом.

– А она где?

– Пошла подышать, – отзывается Ланселот. – Все произошедшее здорово на нее повлияло.

Он произносит это с такой уверенностью, что я бы и сама ему поверила, если бы не наблюдала праведное нераскаянье Морганы своими глазами. И все же Гвен этого мало.

– Не так сильно, как на нее повлияют мои пальцы, когда я увижу ее в следующий раз, – рычит она и скрещивает руки на груди.

– У нее не было выбора, – мягко замечаю я.

Гвен приковывает меня горящим взглядом.

– А ты! – шипит она. – Я должна была догадаться, что ты приложила к этому руку… ты влезаешь во все, не так ли?

– Я просто предложила ей…

– Ты знала, что она способна на такое? Ни у кого не должно быть такой силы.

– Ни у кого ее и нет. – Я скашиваю глаза на Ланселота. – В одиночку она бы не справилась. Она использовала и нашу силу. Больше я ничего не могла сделать. Это одна из ее теорий… ты должна ее помнить. Обстоятельства были таковы, что она… мы… решили проверить ее.

Гвен широко распахивает глаза.

– Она использовала вашу силу, чтобы увеличить собственную, – медленно проговаривает она. – Я не думала, что она в самом деле…

Гвен качает головой и продолжает шепотом:

– Ты знаешь, что это значит? На что она способна? Если с помощью вас двоих она сняла луну с неба…

– С достаточным количеством силы из жизней других она будет способна на все, и никто не сможет ее остановить, – заканчивает Ланселот.

– Не говоря о том, что она могла бы вас убить, – добавляет Гвен.

Меня начинает тошнить, и я приказываю своему желудку успокоиться.

– Она спасла нас, – выдавливаю я. – Ты ведь знаешь, Гвен, другого пути не было. Ты убила бы Артура, хоть и не хотела этого. Я видела… видела: это была не совсем ты. Что-то сидело в твоем теле вместе с тобой, и эта… тварь убила бы его, а потом и всех нас. Моргана совершила немыслимое, этого я не отрицаю, пусть и сама предложила ей эту идею. Но мы здесь, мы разговариваем – только благодаря ей.

Гвен сжимает зубы, но ничего не говорит. Она понимает, что я права, хотя скорее умрет, чем признает это.

Вместо этого она подходит к Артуру и протягивает к нему руку.

– Не надо! – рявкаю я до того, как она успевает до него дотронуться.

К моему удивлению, она в самом деле останавливается – в дюйме от его лба.

– Нельзя терять ни минуты.

– Ему нужно отдохнуть.

– Нам нужно обсудить следующий шаг. Ничего еще не закончено, и пока дела в Лионессе в таком беспорядке, мы здесь в еще большей опасности.

– Но ты ведь можешь ими править. – Я хмурюсь.

Она смеется, запрокинув голову.

– Я могла бы, – шипит она сквозь сжатые зубы. – Но власть тут можно захватить лишь одним способом, и я лишилась этой возможности, когда проиграла в битве.

– Но ты не…

– Я проиграла, – объясняет она. – Все произошло немного не так, но в той схватке были победитель и проигравший. И дураку понятно, на какой стороне оказалась я. Двор никогда мне этого не простит, никогда об этом не забудет, и я сомневаюсь, что отныне они захотят мне служить. Если вам нужен союз, мы должны действовать быстро.

Она не дает мне и шанса на возражения, хоть на мгновение ее лицо и искажает грусть. Гвен касается пальцем лба Артура, и он просыпается с криком боли, который отдается у меня в костях.

– Ш-ш-ш, – успокаивает его Гвен и прикладывает ладонь к его щеке.

– Гвен? – стонет он. – Что…

– Будет больно, – предупреждает она, а потом закрывает глаза и призывает свою магию.