Очарованный красотой

Возле его кровати стоял мужчина. Это был доктор Миллер. Она видела его на свадьбе. Джаред не ошибся – Сэм действительно послал за врачом. Когда Фелисити подошла, он как раз слушал сердце Томаса. Девушка дождалась, когда доктор закончит, и только тогда спросила:

– Ну как он?

– Держится. – Миллер повернулся к Фелисити, отметив про себя ее отчаяние и посочувствовав ей. – Мне жаль, что пришлось вызывать вас, миссис Уокер, но я подумал, что вы захотите быть рядом.

Фелисити кивнула. Разумеется, теперь уже не имеет значения, что их медовый месяц прерван. Это маленькое неудобство – пустяк по сравнению со здоровьем и жизнью ее отца.

– Скажите, что это значит – «держится»?

– Это значит, что он борется за жизнь, Фелисити, – объяснил Джаред. Он был явно огорчен, видя своего пациента в таком состоянии. – Это значит, что исход во многом зависит от его воли к победе.

Бесс сама повернула ключ в замке. Ждать, пока ей откроют, все равно бессмысленно. Спасибо Фрэнку! Его стараниями Лили уже оставила работу. Бесс знала, что это непременно случится, и она часто предупреждала об этом Фрэнка. Но он, будучи типичным мужчиной, который просто не в силах вообразить, чтобы женщина могла предпочитать себе подобных, все-таки вознамерился обратить Лили, так сказать, на путь истинный.

С тех пор как служанка покинула дом, он превратился в настоящий свинарник. Впрочем, Бесс не особенно переживала. Она являлась сюда несколько раз в неделю лишь за одним, и Фрэнк был не только неизменно готов, но и искренне рад ей услужить.

Подумав о приятном, Бесс улыбнулась. Судя по звукам, как раз в этот момент ее дружок таким же способом ублажал кого-то другого. Пройдя из прихожей в комнату, она судорожно сглотнула, не в силах сдержать нахлынувшее возбуждение при виде того, что там происходило.

Да уж, пока ее не было, Фрэнк не терял времени даром. Правда, он никак не хотел признаваться, но похоже, что Элис все-таки переехала сюда насовсем. Бесс безразлично пожала плечами. Какое ей дело до того, с кем он теперь постоянно живет? Главное, у него остаются силы, чтобы развеять ее скуку. Она представить себе не могла ничего ужаснее, чем провести остаток жизни с папенькой и сестрицей. Пожалуй, в тюрьме и то было бы лучше. А ведь она прожила в их доме пока лишь несколько недель. И все же она давно бы уже сошла с ума, если бы не эти благословенные дневные визиты к Фрэнку.

Он слышал, как вошла Бесс, и сразу же поднял голову, при этом, однако, не прекращая движений руками. Он знал, как может взволновать ее взгляд на эти ласки.

– Я так надеялся, что ты сумеешь улизнуть к нам.

Бесс рассмеялась, ни на грош не поверив его словам. Если он и надеялся на это, то лишь потому, что снова сидел на мели.

– Ага, но на всякий случай, если мне не удалось бы вырваться на волю, ты решил понапрасну не скучать?

– Да нет, я просто готовил ее к твоему приходу, – отозвался Фрэнк, с почти безразличным видом теребя груди девицы и не сводя глаз с Бесс, которая уже начала срывать с себя одежду. Всегда, едва перешагнув порог этой комнаты, она немедленно раздевалась. Как будто вместе с одеждой освобождалась от всего, что связывало ее с ненавистным порядочным, чопорным миром, в котором она в последнее время вынуждена была жить. Как будто только в обнаженном виде она могла свободно дышать.

Бесс присоединилась к парочке, развалившейся на диване, и провела следующие полтора часа, с удовольствием развлекаясь всеми доступными способами. И лишь после того, как все трое пресытились, Элис оставила своих друзей, сославшись на то, что после бессонной ночи ей необходимо немного вздремнуть. Она отправилась наверх, а Бесс раскурила свою трубку и отхлебнула виски из захватанного стакана. Теперь, когда дела их понемногу пошли на поправку, она постоянно держала про запас бутылочку чего-нибудь крепкого и хороший табак.

– Что ты с ней вытворял, что она всю ночь не спала?

Фрэнк повел плечами:

– У меня в гостях были приятели.

Бесс огорчилась лишь потому, что сама пропустила такую приятную вечеринку.

– Приведи их еще разок. Завтра.

Фрэнк согласился и отхлебнул виски из того же стакана.

– Ну и сколько ты раздобыла на этот раз?

– Двадцать фунтов, – ответила Бесс и лениво растянулась на диване в надежде, что это отвлечет внимание Фрэнка от дальнейших расспросов. Но она просчиталась. Он зажал сосок ее груди между большим и указательным пальцами и сдавил, причем не слишком ласково.

– Сколько-сколько?

– Прекрати, Фрэнк! – Она попыталась сбросить с себя его руку.

– Сколько ты получила на самом деле? – Он еще немного сжал пальцы.

– Ну двадцать пять! Ты доволен? – ворчливо отозвалась Бесс.

Фрэнк ухмыльнулся:

– Вот так-то лучше.

– Всего каких-нибудь пять фунтов! Боже, неужели мне нельзя оставить для себя ни шиллинга?

На самом деле Бесс уже сумела сколотить маленький капитал. Ведь она отдавала Фрэнку лишь половину всего того, что ей удавалось выклянчить или стащить у Томаса Драйдена. Фрэнк не догадывался об этом, но Бесс не питала никаких иллюзий, отлично понимая, что если бы он пронюхал об обмане, то немедленно убил бы ее.