Очарованный меч

Темлан страдальчески закатил глаза. Одергивать при посторонних свое строгое начальство он не мог, а потому оставалось только ждать и надеяться, что фирменное игристое вино графства Норма не унесет их Натку слишком далеко. Как же, размечтался! Процесс уже пошел. Леди Натали хлебнула, разом ополовинив емкость.

— Путь отступления был лишь один — через херсонское ущелье! Кровавый Фоб заметил трещину в скале, вложил в нее свою дубину, поднажал, и она обрушилась, завалив проход. Какой был камнепад! Едва успели отскочить. Завал отрезал нас от преследователей, и мы уже неспешно двинулись вперед. Ущелье должно было вывести нас на ту сторону гор. Но далеко уйти не удалось. Мы как раз проходили мимо опустевшего, разоренного войной селения, когда Элениэль услышала бряцание мечей впереди. Как оказалось, навстречу нам шел еще один отряд доригранцев. Их было человек сто, не меньше. Все, это конец, решила я, но наш барон мгновенно нашел выход из положения!

— Какой? — просипел Темлан.

Ему стало так интересно, что он не удержался от вопроса. К счастью, увлеченные рассказом слушатели оплошности сексапильной красотки не заметили. Темлан перевел дух и пригубил из кубка.

— Он заметил банку с кисточкой и краской около одного из брошенных домов, схватил их и написал над дверью дома… — Наталка сделала драматическую паузу.

— Что написал? — подалась вперед графиня.

— «Бордель». А у входа выставил Белокурую Жази!

Темлан поперхнулся и закашлялся, окропляя стол вином.

— Все остальные быстро спрятались внутри, — продолжила Наталка, входя в раж. — И, как только появились доригранцы, Белокурая Жази запела.

Эта ночь будет жи-и-ить в нашей памяти ве-е-ечно-о-о,
Эта ночь покоре-е-енных и жгучи-и-их серде-е-ец…

Пела Натка душевно, старательно копируя голос Чуриковой, и, надо сказать, у нее это неплохо получалось.

— Ну, доригранцы, конечно, сначала хотели на нее всей оравой навалиться, дозрели мужики на войне без баб, и пришлось в дело вмешаться мне.

Подхлестнутая игристым вином фантазия Натки бурлила, пенилась и выплескивалась на офигевших от таких откровений слушателей. Темлан сидел с багровым лицом, судорожно тиская рукоять гламурного меча, который категорически отказывался вылезать из ножен, намекая, что в данном случае его хозяин не прав.

— И как же ты ей помогла? — оторопело спросила Пайра, окидывая взглядом хрупкую фигурку девушки.

— Выскочила наружу и говорю: «Мальчики, в очередь, девочек на всех хватит», — и на дверь киваю. Ну, мальчики в очередь начали строиться. А пока они строились, я Белокурой Жази на ухо шепчу: «Пой громче, дура!» И обратно в дом ныряю.

— А-а-а… зачем громче? — потряс головой управляющий.

— Чтоб они не слышали, что внутри дома творится, — пояснила Натка. — Вот тут Белокурая Жази и показала класс!

Ночь прошла, ночь прошлаа-а, —

заголосила захмелевшая девица,

И пове-е-ери-и-ить мне тру-у-дно,
Что зако-о-ончен последни-и-ий рома-а-ан!

— И вот она поет, доригранцы по одному в дом ныряют, а там их уже ждет Кровавый Фоб с завязанными глазами и каждому по кумполу свой дубинкой тюк!!! — азартно продолжила рассказ Натка.

— А почему с завязанными глазами? — спросила Пайра.

— А как иначе? Если он кровь увидит, сразу всем хана. И нам и доригранцам. Тут же озвереет. Ну вот, Белокурая Жази поет, Кровавый Фоб дубинкой тюкает, наш барон тела в подвал кидает, а я их считаю.

— Лихо! — восхитился барон Сайна. — Неужто всех там положили?

— Нет, — с сожалением вздохнула Натка. — Все в подвал не уместились, а когда барон их на пол начал кидать, Кровавый Фоб об одного запнулся и сам себе дубинкой в лоб зарядил. Остались мы без нашей главной ударной единицы. А тут еще, как назло, Белокурая Жази голос сорвала, перетрудила, бедненькая, связки, и мы до кучи акустического прикрытия лишились. Пришлось опять за дело браться мне! — Натка грохнула об стол опустевший бокал, и дворецкий тут же его наполнил, дивясь тому обстоятельству, что он не разбился.

— И что вы сделали? — трепетно спросила Пайра.

— Я знаю, как с мужиками управляться, — хвастливо заявила Натка. — Вышла наружу и говорю: мальчики, дом не резиновый. Придется подождать, пока мы лишних не выкинем.

— Лишних? — выпучил глаза барон Сайна.

— Ага, — кивнула Натка. — Затащила Белокурую Жази внутрь, и они с бароном начали всех лишних из дома выкидывать.

— И-и-и… кто там был лишний? — проблеял управляющий, честно пытаясь представить себе эту картину.

— Доригранцы… из тех, кто похудее. Из толстеньких мы баррикады делали, окна и двери затыкали.

Элениэль прикусила губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, что не ускользнуло от внимания барона.

— А какое участие в этой эпической битве принимали вы, уважаемая? — вежливо спросил он эльфу.

— Да! А что ты положила на алтарь победы? — воинственно спросила уже ничего не соображающая леди Натали и начала отнимать у Темлана кубок, который тот хотел у нее незаметно умыкнуть.