Очарованный (СИ)

И в ту ночь мне понадобилось оружие, потому что мы собирались в логово льва.

Джузеппе ди Карло владел небольшим тихим рестораном в Бронксе, о котором не упоминалось ни в одном путеводителе Zagat или на туристических сайтах. Даже его название было нацарапано темно-серой краской на черном деревянном навесе над затемненными окнами. Оно не привлекало внимания людей, которые точно не знали, куда идут, — логово современной мафии.

— Они будут нас обыскивать, — предупредил Александр из кухни, когда я закончила краситься в ванной, — но не так тщательно, как могли бы, потому что это открытый стол, а те мужчины, которых соблазняют поиграть, не самые лучшие люди, которые чувствуют себя комфортно без оружия.

Уже не в первый раз с тех пор, как мы планировали эту прогулку, чтобы противостоять криминальному авторитету семьи Ди Карло, мне хотелось, чтобы Данте был там. Если кто и мог помочь нам с подробностями вечера с Made Men, так это сам капо Каморры. Я закусила губу и провела большим пальцем по телефону, лежавшему на раковине, желая, чтобы он ответил на любое из четырнадцати голосовых сообщений или бесчисленных сообщений, которые я отправила ему за последние двадцать четыре часа.

— Мы можем сделать это без Эдварда, — сказал Александр, читая мои мысли, как мог только он, с того места, где внезапно появился в дверном проеме позади меня.

— Можем, — согласилась я. — Я бы просто хотела, чтобы нам не приходилось этого делать.

Его губы сжались, но в глазах пылало больше, чем нетерпение, когда они скользнули по моему телу.

— Иди сюда, Topolina.

— Не путай меня, — сказала я, протягивая руки, как будто это могло его остановить. — Мне нужно быть в порядке сегодня вечером.

— Ты всегда очаровательна, — сказал он мне. — Но скажи мне еще раз, чтобы я тебя не трогал, и я обязательно окрашу твой зад в красный, как вино, это понятно?

Я вздрогнула от властности в его голосе и двинулась к нему, прежде чем смогла остановиться.

— Да.

Он изогнул бровь, когда я прижалась к его груди.

— Да, Мастер, — поправила я с дерзостью в глазах, но дыхание вырвалось из моих губ.

Я хотела быть сильнее своего желания подчиниться ему, но, опять же, я этого не сделала.

Ксан обхватил всю сторону моего лица одной из своих больших рук.

— Сегодня вечером я твой Мастер. Что бы я ни сказал тебе сделать, ты сделаешь это без вопросов. Это и только это — единственная причина, по которой я позволяю тебе пойти со мной сегодня вечером, потому что я знаю, как мило ты будешь мне подчиняться. Если ты хотя бы на мгновение переступишь черту, я не только прикажу Риддику отвезти тебя домой, но и буду бить тебя по заднице, а затем часами буду трахать тебя до потери сознания, не позволяя тебе кончить в качестве наказания за твое неподчинение. Это понятно?

Мои ноги покачивались, стремясь рухнуть в положение на коленях, которое позволило бы мне почувствовать себя целостной. Я положила руку на его подходящее сердце и кивнула. Не потому, что я должна была сказать «да», а потому, что я понимала серьезность ситуации, если я отклонюсь от его плана.

Не было сомнений, что после одного неверного шага мы умрем.

— Понятно, — согласилась я.

Я поняла, насколько глубоко было доверие Александра ко мне; если я подвергала себя опасности, я автоматически делала то же самое для него, потому что он встал бы перед пулей, если бы это означало мою безопасность. Я должна была быть достаточно умной, чтобы уберечь нас обоих от вреда, а это означало подчиниться Александру, поскольку он знал гораздо больше о том, как действовать в подобной ситуации, чем я.

Логово неравенства, которое можно было бы представить в сочетании с мафиозной группировкой, не было тем, в которое мы вошли после того, как нас обыскали вышибалы со шрамами на лицах. Ничто не было темным или жутким, гладким и старомодным, как в «Крестном отце». Вместо этого интерьер был смелым и современным: большой подвал превратился в черно-белый игорный зал. Колеса рулетки были матово-черными и серебряными, сукно для покера — темно-гранатового цвета, пол — полированный бетон, а стулья из черного дерева с черными бархатными подушками. Это было роскошное и поразительное место, прекрасное место, где можно предаваться всевозможным грехам.

Только мужчины, уже сидевшие вокруг большого покерного стола посреди комнаты, были представлены не так красиво. Там был огромный мужчина с квадратным лицом, тупыми пальцами и жирной кожей, который тер свой пухлый живот до тех пор, пока не рыгнул. Другой был красив в плане злых, резких и жестких черт, отточенных, как орудия, призванные вызывать женское восхищение. Он был темноволосым, с мокрыми черными кудрями, целовавшими его плечи, с короткой бородой над подбородком и в костюме того же поразительно ледяного синего цвета, что и его радужная оболочка с темными кольцами. Когда мы встретились глазами, он улыбнулся, и это было одно из самых зловещих выражений лица, которое я когда-либо видела.