Очарованный странник. На пути к знанию Карлоса Кастанеды

Мы с напарником взяли пару ведер солярки, облили стены и потолок, я залез внутрь и факелом поджег солярку, и пока она разгоралась, я выбрался наружу. Сначала она горела неплохо, но потом солярка и кислород выгорели, пламя почти погасло, а опалубка осталась практически целой. Тогда я решил добавить еще солярки. Я залез внутрь, мой напарник подал мне ведро солярки, и я со всего размаху выплеснул его на стену. Стены уже успели нагреться, солярка быстро испарилась и вспыхнула. Сначала пламя поднялось вверх, я присел, и оно меня не достало. Но потом пламя устремилось к люку, отрезая от меня единственный выход. Пламя набирало силу, и оставаться там больше было нельзя. В это время у меня было как бы два наложенных друг на друга изображения — я видел люк, через который наружу вырывалось пламя, и в то же самое время на месте этого люка находился глаз. Другого выхода у меня не было, и я ринулся то ли в этот люк, то ли в этот огненный глаз. Нырнув в люк или глаз, я опять увидел поток смерти, а в следующее мгновение я стоял рядом со своим напарником и смотрел, как из люка наружу вырывается пламя.

Меня трясло как осиновый лист. Как только я пришел в себя, я осторожно попробовал узнать у напарника, видел ли он, как я вылезал из люка, но он сказал, что ничего не помнит, потому что испугался. Тогда я поинтересовался, чего же он так испугался, ведь он был снаружи, но он ничего не ответил. Бзглянув ему в глаза, я понял, что ничего от него не добьюсь. Он находился в каком–то ступоре и дрожал точно так же, как и я. Сразу после этого мы, не сговариваясь, поняли, что нам лучше покинуть это место. В спешке мы ушли и тот день уже больше туда так не возвратились.

В следующий раз этот поток я увидел сразу после того, как впервые прочитал книгу Кастанеды. Тогда я общался с разными людьми, которые интересовались мистикой. Однажды я встретил молодую пару. Они спросили, как у меня дела, и я им рассказал, что нашел потрясающее учение, и что оно непохоже на другие. Когда они поинтересовались, что это за учение, я ответил, что есть такой писатель Карлос Кастанеда, и он в своих книгах описывает, как учился у людей знания.

Словосочетание «человек знания» на них произвело впечатление, и я увидел, что заинтересовал их. Когда они попросили меня рассказать, о чем это учение, я толком ничего сказать не смог. Я начал рассказывать, что жили такие люди, которые научились видеть энергию и на этом основании выстроили свое учение. Но это им было неинтересно, и они спросили, что же в этом учении необычного. Тогда я стал рассказывать им то, что на том этапе поразило меня больше всего.

Во всех мистических учениях присутствует идея добра и зла, и все эти учения построены вокруг этих понятий с разными векторами. Так вот, когда я заявил, что, допустим, в этом учении нет таких понятий, как добро и зло, я заметил, что у них во взгляде появились замешательство и страх. И я решил их окончательно поразить, неся всякую чушь, что нельзя строить идеальный мир и всякое такое. В это время я получил предупреждение, что мне не стоит с ними общаться. Но меня уже понесло, и я продолжал до тех пор, пока не получил предупреждение, что мне нужно просто бежать оттуда. Тогда я попробовал закончить разговор. Но, похоже, их этот разговор зацепил за живое, они не желали меня отпускать. Все–таки мне удалось от них отделаться. Я рассказал, где эти книги можно найти и распрощался.

Когда я уходил, то думал, как хорошо я поработал с их картиной мира. Но потом я спиной почувствовал их ненавидящие взгляды. Завернув за угол и скрывшись от их взгляда, я опять сверху увидел этот поток и одновременно почувствовал сильный удар в ногу. На земле валялась разбитая бутылка, и я каким–то образом ударил по ней так, что пробил и ботинок и ногу.

Эти двое, наверное, решили что такому, как я, нет места на этой земле, что с такими они никогда не построят свой идеальный мир. Бероятно, они направили все свое намерение на то, чтобы устранить меня из этого мира. Так как я раскрылся, у этих двоих хватило силы на то, чтобы нанести мне вред. После этого случая у меня пропало всякое желание проповедовать. Однако когда я встречаю человека, который мне нравится, я ему просто советую прочитать книги Кастанеды.

— Это, наверное, правильно, — сказала я, — как–то я тоже пыталась рассказать, о чем написал Кастанеда, и у меня нечего толкового не вышло.

Да, всегда лучше черпать информацию из первоисточника, чем слышать об этом рассказы других, — сказал Странник и продолжил, — дальше я стал осторожнее и потока, уносящего жизнь, больше не видел, хотя еще были видения глаза силы, наделяющей осознанием. Одно время, еще до того, как ко мне попали книги Кастанеды, я увлекся медитацией. У меня тогда были знакомые, которые рассказывали различные удивительные вещи. Они рассказывали, что во время медитаций путешествовали по различным местам. И, естественно, мне тоже захотелось.