Очаровательная незнакомка

– А вы, мадам! – мелодраматически воскликнул он, обращаясь к Саре. – Подумать только – я был обманут родной бабушкой, которую любил и которой доверял всю свою жизнь!..

К счастью, попытки старой леди сдержать смех увенчались успехом, иначе ответом на патетический возглас Руарка могло бы послужить хихиканье.

– А теперь переходим к главной обидчице – матери моего сына.

Энджелин, которую, в отличие от прочих провинившихся, было не так-то просто смутить, развеселить, устыдить или сконфузить, продолжала сохранять безмятежный и даже скучающий вид, лишь краем уха вслушиваясь в филиппики новоявленного папаши. Встретившись с ней взглядом, Руарк счел за лучшее не бросать ей никаких дополнительных обвинений, а перенес свой гнев на остальную аудиторию, поверженную и обезоруженную:

– Все вы оказались предателями, причем предавали меня не один, а много-много раз на протяжении последних двух лет.

Сара, наконец, сдалась:

– Ты не совсем прав, Руарк, – Томми исполнится два года лишь через месяц.

Руарк умолк и покачал головой, сраженный двуличием собственной бабки.

– Неужели никому из вас не приходило в голову, что вы лишаете меня отцовского счастья – видеть, как растет мой сын, мой первенец?

– Конечно, приходило, Руарк, – примирительно произнесла Сара.

Руарк действительно имеет право гневаться – она это хорошо понимала.

– Неужели ты полагаешь, нам самим все это нравилось? Да нас постоянно мучили угрызения совести!

– Что касается меня, Стюарт, могу тебя заверить – моя совесть была спокойна, – объявил Роберт.

Генри, нарушив свое обычное молчание, решил вмешаться:

– Закрой-ка рот, сынок, и без тебя тошно!

И он бросил укоризненный взгляд на сына.

– Если бы ты не умчался в Европу, как будто за тобой гнались по пятам, мы могли бы уладить это дело гораздо скорее, – напомнила внуку Сара. – Ни у кого из нас не было намерения так надолго его затягивать…

Это неожиданное признание не оставило Энджелин равнодушной.

– В таком случае у вас не было и другого намерения – сохранить мое доверие!

Она обвела осуждающим взглядом всех сидевших за столом:

– Руарк – не единственный, кого вы обманули. Я доверяла вам всем, а вы меня предали.

– Ну а как же иначе, моя дорогая? Мы ведь любим вас обоих. Как же мы могли обмануть только одного и не обмануть другого? Это было бы несправедливо! – с шутливой серьезностью ответила Сара.

– Можешь считать это, Энджи, своеобразным кодексом воровской чести, – заметил Роберт.

Его чрезвычайно забавляла создавшаяся ситуация, когда горе-заговорщики под напором обвинений Руарка не знали, куда деваться от смущения. Генри решил, что сказанного достаточно, и, не дожидаясь еще чьей-нибудь вспышки гнева, поспешил разить мысль, которая волновала его больше всего:

– Прошлого ведь не вернешь, девочка, и сынок твой уже не станет младше, чем он есть. Пора бы вам обоим уладить ваши разногласия и сделать то, что нужно для малыша.

Хотя Майра доложила о предстоящей свадьбе, Генри все же хотел услышать о ней своими собственными ушами от заинтересованных лиц.

– Именно это мы с Энджелин и собираемся сделать, – объявил Руарк. – Завтра вечером судья Свит поженит нас. Приглашаем вас всех на это торжество.

Все взгляды разом обратились к Роберту Скотту.

– Ну что вы все на меня уставились? – огрызнулся тот. – По мне, пусть будет так, как лучше для Томми. Я ведь тоже его люблю…

Налив стакан вина, Руарк передал его Майре, тем самым включая ее в семейный круг.

– Каждый из нас сделал или сказал нечто такое, о чем потом пожалел, – сказал он, поднимаясь с места. – На каждом из нас лежит та или иная вина. Но, как правильно заметил Генри, пора уладить наши разногласия, забыть и простить нанесенные нам обиды и сделать то, что нужно для Томми. За это я и поднимаю свой бокал.

Он бросил осторожный взгляд на Энджелин и добавил:

– Надеюсь, что ко мне присоединятся все присутствующие…

Он поднял бокал и провозгласил:

– Итак, за Томми!

«Благослови тебя Господь, Томми!» – растроганно подумала Сара, чокаясь со всеми.

Руарк не сводил глаз с Энджелин. Он заметил, как она, чуть шевеля губами, повторила его тост. Их взгляды встретились, и она медленно поднесла бокал ко рту.

Оторвавшись от утренней газеты, Руарк увидел Томми, бочком входившего в его кабинет.

– Доброе утро, Томми!

Малыш ничего не ответил, продолжая сосредоточенно и с удивлением изучать Руарка.

– В чем дело, сынок?

– Руарк – папа? – спросил малыш.

– Ах, вот оно что!

Руарк похлопал себя по ноге:

– Иди-ка сюда, Томми!

Тот с готовностью подбежал, и Руарк помог сыну вскарабкаться к нему на колени.

– Это мама сказала, что я – твой папа?

Томми кивнул.

– А она сказала, что и ты, и она теперь будете жить здесь?

– И нэнни, и деда…

– Правильно, – подтвердил Руарк.

– …и дядя Роби, и тетя Селеста…

– Да, и они тоже, – снова подтвердил Руарк. – Ты этому рад?

Он напряженно ждал ответа, но внимание малыша уже привлекла цепочка от часов, свисавшая из жилетного кармана Руарка.

– Смотри, папа, – лошадка!