Очаровательная незнакомка

– Джонсон – настоящий глупец, если думает, что южане будут соблюдать клятву верности Соединенным Штатам. Помяните мое слово, они все присоединятся к этому подрывному клану!

– Да будет вам, Стивенс! Армия сокрушит ку-клукс-клан еще до того, как он успеет развернуть свою деятельность, – насмешливо заметил один из присутствующих.

– Позвольте и мне не согласиться с вами, конгрессмен, – сказал Руарк. – Мне кажется, что те южане, которые дали клятву, останутся верны своему слову. Генерал Ли, например, – прекрасное тому подтверждение.

Стивенс расхохотался:

– Именно ему я бы как раз в первую очередь и не доверял! Этот бунтовщик дал клятву лишь затем, чтобы спасти свою шкуру…

– Что-то не верится, – спокойно возразил Руарк. – Мне кажется, он пошел на этот шаг, искренне желая присоединиться к Союзу. И я уверен, что его примеру последуют многие!

Энджелин кипела негодованием. Она уже наслушалась достаточно гадостей из уст этого амбициозного сенатора, который судит обо всем предвзято.

– Я хотела бы напомнить вам, мистер Стивенс, что генерал Ли пользуется заслуженным уважением у обеих враждующих сторон. В конце концов, ведь не кто иной, как сам президент Линкольн предложил ему стать во главе союзной армии!

– И это предложение он неразумно отверг, милая дамочка, – фыркнул Стивенс.

Напыщенный конгрессмен не привык, чтобы его мнения оспаривались женщиной, тем паче, если эту женщину он считал дамочкой легкого поведения.

– И слава Богу, что отверг. Соединенные Штаты от этого только выиграли, – добавил он, игриво подталкивая локтем своего соседа.

И оба джентльмена от души расхохотались, явно потешаясь над Энджелин. Отсмеявшись, Стивенс направился к стоявшему рядом официанту, чтобы вновь наполнить свой бокал.

Руарка, который сам в свое время был офицером и доблестно сражался, в конце концов, тоже вывела из себя самодовольная болтовня этого напыщенного осла.

– На вашем месте я бы не стал смеяться над этим, джентльмены. Бесспорно, генерал Ли – непревзойденный военный гений. И не только он, но и его соратники. Ли был разбит не потому, что его победило военное искусство северян. Просто у нас в руках оставалась вся промышленность – железо, сталь, вооружение и так далее.

– Не говоря уже о финансах, – вставил до сих пор молчавший Вандербилт.

Руарк кивнул:

– Располагая семьюдесятью процентами населения, мы смогли должным образом укомплектовать свою армию, а наши фермы регулярно снабжали войска продовольствием.

– А, кроме того, наставительно заметил Вандербилт, – две трети железных дорог проходит по Северу. Следовательно, у нас была прекрасная возможность перевозить солдат, продовольствие и медикаменты в любой пункт страны!

– И далее. Как вы сами только что сказали, конгрессмен, – продолжал развивать свою мысль Руарк, – северяне располагали мощным флотом, который блокировал южные порты и, таким образом, отрезал южан от источников снабжения. Конфедерация была обречена с самого начала. Все, что нам оставалось сделать, – это перекрыть им доступ к железным дорогам и портам. Если бы Ли согласился на предложение Линкольна, мы разбили бы южан гораздо скорее. Вне всякого сомнения, лишь военное искусство генерала и его сподвижников затянуло это войну.

– Даже если бы он действительно был таким доблестным генералом, каковым вы его рисуете, все равно его долг состоял в служении родине, а не Конфедерации, – упорно стоял на своем Стивенс.

– Мне кажется, нет необходимости напоминать виргинцу, в чем состоит его долг, мистер Стивенс, – вступила в разговор Энджелин. – Полагаю, такие имена, как Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Джеймс Мэдисон и Джеймс Монро, вам что-нибудь говорят?

Стивенс презрительно фыркнул и сбросил на пол пепел от сигары.

– Разумеется, милая дамочка. А вот то, что они и вам известны, меня, честно говоря, удивляет…

Неумеренные возлияния, которым предавался на протяжении всего вечера почтенный конгрессмен, начали оказывать на него свое действие. У Стивенса развязался язык, и, уже совершенно утратив контроль над собой, он добавил, передразнивая тягучее южное произношение:

– Вот уж не думал, что леди с Юга такие образованные! Мне всегда казалось, что тамошние мужчины занимаются с ними совсем другими вещами…

Это уже переходило всякие границы приличия. Руарк почувствовал непреодолимое желание съездить по физиономии сенатору-грубияну. Неприкрытый гнев ясно читался на его лице, а произнесенные слова ножом разрезали наступившую тишину.

– Конгрессмен, миссис Хантер пришла сюда со мной. Я требую, чтобы вы сейчас же извинились перед ней!

Стивенс был уверен, что негодование Руарка объясняется до смешного просто – ему не хочется утратить расположение этой хорошенькой сучки, с которой он надеется весело провести ночь. Не сомневаясь в том, что остальных джентльменов, так же как и его самого, забавляют резкие высказывания Энджелин, конгрессмен, тем не менее, решил подыграть Руарку. Подмигнув, сенатор одарил молодого человека самой чарующей улыбкой, на какую был способен.

– Поверьте, мистер Стюарт, я ни в коем случае не хотел обидеть эту милую даму.