Очаровательная плутовка

Тетка заглянула в комнату Алины с таким видом, как будто только что ей сделали более чем безнравственное предложение. Но, если бы такое действительно произошло, она, вероятно, выглядела бы более дружелюбно.

— Тебя к телефону, — крикнула она, и по ее тону было ясно, что она рассматривает как фантастическое бесстыдство то, что живущему в ее квартире могут звонить по телефону.

— Благодарю вас, дорогая тетя, — сладким голоском пропела Алина, знавшая, что подобная дружелюбность меньше понравится ее тете, чем раздраженный ответ. — Кто это?

— Мужчина… — В теткиных устах слово «мужчина» прозвучало, как ругательство. — Старый мужчина… очень старый мужчина.

«Рууд»! — сообразила Алина. Отказавшись от дальнейшей дискуссии с теткой, она проскочила мимо нее и в передней схватила телефонную трубку.

— Алло! Алина у аппарата!

— Ну, наконец-то, — послышался хриплый голос Рууда Хуттмана. — Я уже думал, что не доживу до того момента, когда вы подойдете.

— Вы больны? — обеспокоенно спросила Алина.

— Не больше, чем при вашем последнем посещении, но в моем возрасте не рассчитывают на длительные промежутки. Слушайте, Алина, я, похоже, узнал для вас еще одну возможность проникнуть к господину Делагриве.

— Буду у вас через полчаса, — восторженно воскликнула Алина и бросила бы трубку, если бы не услышала громкое «Стойте!»

— Да, что еще? — спросила она взволнованно.

— Вы не думаете, что Делагриве может вас узнать?

— Определенно нет, ведь он без очков слеп… — Она замялась. — Самое большее, что он может узнать, так это мой голос.

— Нет проблем, Делагриве как-то мне сказал, что он не запоминает голоса.

— Что же вообще в силах запомнить этот человек?

— Приходите как скромная секретарша. Вы уже знаете, что я имею в виду. — Не ответив на ее реплику, Рууд Хуттман положил трубку.

Алина стала лихорадочно соображать, что же из ее вещей соответствует наряду скромной секретарши. Она выбрала костюм из пепиты мышиного цвета в мелкую клетку с накладными карманами и шляпку из такого же материала в форме горшка с полями. Этот туалет, подаренный ее мамой для «важных случаев», Алина никогда не надевала, так как он казался ей слишком скучным.

— Превосходно! — Рууд засиял, увидев Алину перед собой. — Вы выглядите просто ужасно!

— Благодарю! — Она прошла в его комнату и кивнула, когда он указал на бутылку с коньяком. — Моя мать была бы возмущена подобной оценкой. Она достаточно часто внушала мне, что этот костюм очень дорогой.

— Дорогой, но ужасный, по меньшей мере, для такой молодой женщины, как вы. — Рууд подсел к ней и наклонился вперед.

— Иногда выглядишь лучше, если описываешь или рисуешь сам себя. Для меня стало потребностью души и сердца помогать вам. — Старик улыбнулся под ее взглядом. — Не беспокойтесь, мое сердце, вероятно, единственный орган, безупречно работающий в этом старом организме.

— Слава Богу, — вздохнула Алина с искренним облегчением.

— Делагриве спросил меня вчера, не знаю ли я какую-нибудь машинистку, которая могла бы ему помочь в составлении хронологического каталога его прежних работ. — На лице Рууда, с бесчисленными морщинами и складками, появилась озорная улыбка. — И представьте себе, ведь я действительно знаю машинистку — вас!

Алина в восторге подпрыгнула.

— Господин Хуттман, вам нет цены! Вы — клад! Я сразу же бегу…

— Погодите. Садитесь. — Он показал на кресло. — Так быстро бежать не надо. — Пока Алина почти умирала от нетерпения, он взял стопку старых театральных программ, которую, видимо, подготовил перед ее приходом. — Просмотрите их. Пусть это и звучит, как надоевшее древнее выражение, но все равно: раньше все было лучше, в том числе и артистки театра.

Чтобы доставить старику удовольствие, девушка просмотрела вместе с ним программки и выслушала истории об известных в прошлом актерах и актрисах, которых он сам видел на сцене.

— Здесь! — Хуттман поднял программу, которую, видимо, очень часто брали в руки. — Глэдис Купер! На ней я с ходу женился бы. С ходу!

Алина откашлялась.

— Вы не боитесь, что Делагриве за это время найдет другую машинистку?

— Нет, нет, определенно. — Старик, вздохнув, откинулся назад. — Поверьте мне, все деградировало. — Он задумчиво потер лысую голову. — Жива ли еще Кнеф? Вот она как раз была автором от Бога…

— Господин Хуттман! А место машинистки? Почему я должна сидеть и ждать?

— Потому что в качестве вознаграждения за свое посредничество я хотел некоторое время побыть в вашем обществе. — Улыбаясь, он указал на дверь. — Идите к господину Делагриве и скажите, что вас прислал я. И побольше удачи!

— Спасибо! — Алина почувствовала угрызения совести, так как в данный момент не очень хотела общаться со своим старым другом. Однако без долгих рассуждений выскочила за дверь, стремительно пересекла коридор и прижала палец к кнопке звонка. И, когда она подумала, что сейчас от волнения, как всегда… дверь уже открылась. Маттей Делагриве стоял перед ней, и у Алины было только одно желание — чтобы он принял ее на работу.