Очаровательная попрошайка

— Его нашли игроки из Лас-Вегаса и поручили Экзеттеру попробовать добиться финансового соглашения. Парень из Лас-Вегаса нашел Шелби для Экзеттера, а потом умыл руки. Он не хотел вредной для игроков Лас-Вегаса гласности.

Финчли понимал, что им надо действовать как можно умнее и осторожнее. Они с женой надумали убрать из дома вещи Дафнии. Жена занималась этим, он же поехал в мотель проверить, как обстоит дело. Он нашел Экзеттера спящим после принятия большой дозы снотворного.

Финчли решил, что случай подарил ему возможность освободиться от Экзеттера и его компании. Достав гаечный ключ от своей машины, он отвинтил газовую трубу, закрыл комнату, быстро вернулся назад и велел жене обеспечить ему алиби.

Мейсон кивнул.

— Что ж, похоже на истину.

Трэгг неожиданно пожал руку адвокату.

— Спасибо за эффективную помощь!

Фотограф из газеты заснял эту сцену. К Мейсону сразу же подошел репортер.

— Что вам сказал Трэгг?

Мейсон усмехнулся.

— Лейтенант указал, что, если бы я раскрыл ему свои карты немного раньше, они бы никогда не арестовали Дафнию Шелби.

Трэгг улыбнулся адвокату.

Репортер казался огорошенным.

— Ну а почему же вы этого не сделали?

Мейсон повернулся в ту сторону, где Горас Шелби выписывал чек.

— Чтобы не лишить себя солидного заработка! — ответил он. .

Репортер рассмеялся, а фотограф запечатлел на пленке, как Мейсон принимает этот чек.

Раймонд Чандлер Король в жёлтом

Глава 1

Джордж Миллер, ночной портье отеля «Карлтон», был красивый мужчина с мягким глубоким голосом певца народных песен. Сейчас, когда он говорил в микрофон гостиничного коммутатора, он старался его приглушить. Глаза его зло поблескивали.

— Извините, пожалуйста. Этого больше не повторится. Сейчас же пошлю кого-нибудь наверх разобраться.

Он снял наушники, бросил их на панель соединения и быстро вышел из-за застекленной перегородки в холл.

Был уже второй час ночи, и «Карлтон» на две трети был занят постоянными клиентами. Светильники в вестибюле, куда вели низенькие ступени, были погашены, ночной сторож уже окончил уборку. В этом большом помещении с темной мебелью и толстым ковром словно все вымерло. Только где-то в глубине звучало радио. Миллер спустился и направился туда. Пройдя через арку, он заметил мужчину, который лежал на кушетке, подложив под себя все подушки, какие только можно было найти в холле. У него были сонные глаза. Лежа на боку, он слушал стоящее рядом радио.

Миллер рявкнул:

— Эй, ты! Как ты думаешь, мы держим тебя здесь за частного сыщика или за домашнюю кошку?

Стив Грейс неторопливо повернул голову и посмотрел на Миллера. Это был черноволосый, высокий мужчина лет двадцати восьми, с глубоко посаженными спокойными глазами и мягкими линиями рта. Он показал на радио и усмехнулся:

— Играет Кинг Леопарди, Джордж. Послушай его дудку. Шелестит,' как ангельские крылышки. Не правда ли?

— Просто невероятно! А теперь марш наверх и убери его самого из коридора.

На лице Стива отразилась смесь обиды и удивления:

— Как, опять? Я думал, эти птички уже в клетке! — Он спустил ноги на пол и встал, оказавшись на целую голову выше Миллера.

— Гость из 816-го утверждает, что. этот тип опять в коридоре и с ним двое прохвостов. Одет он только в желтые шелковые исподники и с тромбоном в руках. Они устроили там адскую какофонию, а одна из девиц, которых Квиллен поместил в 811-й, возле них приплясывает. Беги, Стив! И смотри, заставь их на этот раз заткнуться!

Стив Грейс криво усмехнулся и ответил:

— Леопарди и этот отель явно не подходят друг другу. Можно применить хлороформ или ограничиться резиновой дубинкой?

Широко шагая длинными ногами по светло-зеленому ковру, он прошел через вестибюль и направился к единственному лифту, который стоял открытый и освещенный, закрыл дверцы и поднялся на восьмой этаж. Затем быстро вышел в коридор.

Гвалт донесся до него, как внезапный взрыв ветра. Тут аж стены дрожали. Поддюжины дверей были открыты, из них выглядывали встревоженные постояльцы, одетые в халаты и пижамы.

— Ничего, ничего, господа,— поспешно проговорил Стив.— На этот раз мы их определенно угомоним, минуточку терпения!

Он свернул за угол, и громоподобная музыка едва не оглушила его. Трое мужчин стояли, опершись спинами о стенку возле распахнутых дверей комнат, из которых в коридор лился свет. Средний из них, тот, что с тромбоном, был статным, красивым парнем с тонкими усами. Ростом более метра восьмидесяти. На нем были Желтые шелковые кальсоны с большой черной монограммой, вышитой на левой штанине, и больше ничего. Голый торс был шоколадным от загара.

Оба его приятеля — рядовые красавцы, каких можно найти в любом джазе, были в пижамах. От выпитого они едва держались на ногах. Один что есть мочи дул в кларнет, а другой в саксофон-тенор.