Очаровательное массовое самоубийство

– Зло берет смотреть, как эти тунеядцы засоряют озеро недопитыми бутылками шампанского! Вот так: пробку воткнули и с размаху – на середину озера. Просто свинство! Но теперь ему пришел конец.

Пристав добавил:

– А как тебе этот полковник, который вообще на ногах не держался? Недопустимое поведение со стороны представителя вооруженных сил. Была бы падаль, а воронье налетит.

Так и есть. Юрист признался, что он тоже иногда балуется шампанским, и с удовольствием, но обычно все же на собственные деньги. А кутеж с таким размахом на развалинах разоренного дома – это просто неслыханно! В Финляндии столько материально и духовно обездоленных, просто противно смотреть на такие праздники. Сотни людей тут кончают с жизнью, не выдерживая тягот бытия, а эти банкроты-аферисты считают себя вправе жить так, будто пришел их последний день.

Глава 13

После того как пристав и юрист ушли, Релонен собрал всех за столом на террасе. Он ругал чиновников и жаловался, что всю сознательную жизнь ему приходилось бороться с подобными разбойниками-бюрократами. Неудивительно, что в результате он докатился до самоубийства. Гости были с ним полностью согласны.

– Не дадим же этому отвратительному инциденту испортить нам день, который так хорошо начался, – произнес Релонен, поднимая картонный стаканчик, в котором плескалось холодное шампанское.

– Выпьем за очаровательные самоубийства!

Шампанское пили весь день. Когда оно закончилось, Корпела и Лисманки поехали в Ламе за добавкой.

– На обратном пути чуть в кювет не угодили, – хвастался Уула.

На это полковник Кемпайнен заметил, что нужно знать меру. Пить вредно для здоровья, почки и печень плохо переносят алкоголь. Ему возразили, что им совершенно все равно, в каком состоянии будет печень в момент самоубийства. У всех одна дорога – в могилу. Полковник не нашелся с ответом. Поздно вечером загрузили армейскую палатку и другие вещи в багажник автобуса, сами сели в салон. Все так бушевали, злясь на управление по делам банкротств, что сожгли построенные во дворе навес и беседку. Это предложил сделать Уула Лисманки, остальные согласились, ведь недавно возведенные сооружения не входили в состав обанкротившейся прачечной Онни Релонена. В списке значился только дом. Красиво горели беседка и навес, языки пламени отражались на безмятежной глади озера Хумалаярви. Как по заказу и солнце укатилось за горизонт. Пьяный автовладелец Рауно Корпела уселся за руль своего блестящего автобуса, и они отправились в путь. Решили какое-то время ехать на «вражий восток» [9], по крайней мере до тех пор, пока шофер будет способен крутить баранку. Полковник Кемпайнен вместе с проректором Пуусари уселись в машину и устремились за автобусом, который в вразвалочку тащился по узкой проселочной дороге. Выбравшись на трассу, прибавили скорость, и настоящее путешествие началось. Потом свернули на боковую дорогу – Корпела объяснил, что предпочитает ехать окольными путями, особенно после выпитого за день шампанского. Было приятно пролетать летней ночью мимо лесных опушек и проселочных дорог. Час или два добирались из Вяяксю в Хейнолу, а потом никто уже не знал, куда они ехали. У официанта на побегушках Сеппо Сорьонена прорезался поэтический дар, и он завел общую песню. Особенно вдохновенно самоубийцы под руководством Сорьонена подхватывали слова, которые подчеркивали тщетность всего сущего:

Жизнь человеку, полная забот, отведена,
Но и она лишь временна…