Очаруй меня

– Совершенно верно. Я готова даже помогать вам их выбирать. И это, как мне кажется, единственная для нас возможность подружиться.

– А что мне за резон соглашаться?

– Вы согласитесь, чтобы их защитить, – ответила она бесстрастно.

– Это угроза?

– У меня острые ногти, – пожала плечами Брук.

– Вы хорошо подумали?

Нет, черт возьми, не подумала! Эта мысль пришла к ней всего час назад. А столь внезапные предложения редко бывают продуманными и чаще всего заканчиваются сожалениями. Разве она только что не загнала себя в весьма неприятную ситуацию?

Но Доминик, не дожидаясь ответа, продолжал:

– Если, по вашей логике, мне предстоит умереть молодым, почему просто не подождать, пока все лошади станут вашими?

– Я не ожидаю, что вы что-то мне оставите. Скорее всего поместье перейдет вашей матери.

– Ваша семья сделает все, чтобы этого не случилось.

– Значит, перестаньте играть со своей жизнью и не умирайте. Потому что я не желаю, чтобы они нажились на вашей смерти, тем более что мой брат виновен во всей этой истории. Собственно говоря, если вы еще не составили завещания, вам следовало бы его составить и полностью исключить из него Уитвортов. И если я до тех пор еще не стану совершеннолетней, назовите моим опекуном свою мать, чтобы у них не было власти надо мной!

– Спасибо, вы только что вернули мне аппетит.

Когда он принялся за стоявшую перед ним еду, Брук нахмурилась.

– Считаете, я сказала это не всерьез?

– Посмотрим, – только и ответил он.

Глава 43

Вчера она клялась, что ноги ее не будет в комнате леди Анны, но, несмотря на это, наутро Брук сама понесла матери Доминика завтрак. Она уверяла себя, что просто хочет посмотреть, насколько помогли ее чаи, но на самом деле решила проверить, действительно ли в настроении больной произошли некие перемены. Доминик мог думать, что его мать наконец поняла, что Брук не желает ей зла, но сама девушка сильно в этом сомневалась.

Однако оказалось, что леди спит, и, по словам сидевшей у ее постели горничной, задремала она только что. Поэтому Брук не стала ее будить и велела горничной отнести поднос обратно на кухню и не дать еде остыть. Сон для выздоровления Анны важнее еды, главное, чтобы просыпаясь, она ела.

Брук не знала, дома ли Доминик, и не спешила это выяснить. Она решила проехаться по магазинам, в надежде, что это отвлечет ее от того факта, что до свадьбы осталось только три дня. Учитывая приказ принца и данное им разрешение на брак, им вовсе не обязательно было ждать, пока произойдет третье оглашение, но она предполагала, что они выждут до последней минуты данного Доминику срока.

Взяв ротонду, Брук отправилась к дворецкому просить экипаж Вулфов.

– Мне нужно кое-что купить, но в основном я бы хотела поездить по городу, посмотреть места, о которых вчера читала.

– Обязательно посетите Воксхолл-Гарденз, миледи. Он особенно живописен в это время года. Хотя на экскурсию уходит целый день, столько там развлечений.

– Но сегодня я туда только загляну, – улыбнулась она.

– Разумеется. Уверен, что его светлость захочет как-нибудь повезти вас туда на более длительное время.

Захочет ли? Она побывала в трех его домах, и он не показал ей ни одного. При этом он знал, что это первый ее приезд в Лондон. Ему стоило предложить ей показать город, с которым он сам был хорошо знаком.

Судя по кислой физиономии, кучер Вулфов вовсе не обрадовался, услышав пожелание Брук увидеть город, а может, таким было его обычное настроение. Двое сопровождающих ее лакеев были сдержанны и не смотрели ей в глаза. Она не знала этих городских слуг и могла так и не узнать, если они с Домиником не останутся в Лондоне. Не знала она и того, что Доминик намерен делать, когда или если его мать выздоровеет. Он упоминал, что проводит по крайней мере полгода в городе вместе с Анной, но захочет ли он остаться, когда женится? Все это было необходимо обсудить с Домиником. Но когда они разговаривали на подобные темы?

Вчера, по пути в аптеку, Брук почти не видела Лондона, потому что рядом сидел Доминик, а сиденье было такое узкое, что их плечи постоянно соприкасались. И во время этой короткой поездки она не думала ни о чем, кроме него.

Сегодня ей следовало бы больше волноваться перед таким интересным путешествием, но она была спокойна. Наверное, Брук была бы вне себя от радости, если бы приехала сюда с матерью на обещанный сезон. Странная мысль, учитывая ее чувства к Харриет, вернее отсутствие таковых. Неужели Алфрида права? Неужели она так долго подавляла эти чувства, что они исчезли или были так глубоко похоронены в душе, что больше никак на нее не влияли?

Она не любила плакать, потому что в детстве пролила слишком много слез.

Кучер не хотел ехать дальше на юг, но подвез ее достаточно близко к лондонским докам, чтобы она увидела Темзу и корабли на реке. Их было так много, что Брук снова подумала, что может, стоит оплатить каюту на одном из них и просто исчезнуть где-то в большом мире.