Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

Вдруг, как это бывает с заклинаниями, в момент, который ты не можешь уловить — когда реальность на миг сбоит, и ты гадаешь, привиделось тебе или нет, а потом моргаешь и понимаешь, что не привиделось — мы увидели лодку. Она плыла в нашу сторону, без волн рассекая водную поверхность, и не было у ней гребцов, и вёсла не опускались в воду. С тихим шелестом крохотный деревянный челнок, в который едва уместились бы двое, уткнулся в песок. Исман развернул его носом в озеро и деловито забросил внутрь свой скарб.

— Мы с Хранительницей переправимся первыми, — сказал он нам с Иорветом. — Я хочу предупредить Мастера о гостях с Севера. Он человек пожилой, может переволноваться, если увидит вас без должной подготовки. Когда тень от скал дойдёт досюда, — он прочертил ногой на песке линию, — повторите заклинание.

Он перелез через борт и уселся на носу. Рэя бережно перенесла кота с берега на лавку, оттолкнулась и впрыгнула внутрь. Челнок накренился и плавно направился к центру озера. Он удалялся, покачиваясь, и лёгкий пар окутал его. Скоро силуэты Рэи, прижимающей к груди кота, и Исмана с мешком книг на коленях полностью скрылись в тумане. После этого дымка над озером рассеялась, и осталась лишь необъятная водная поверхность, искрящаяся в лучах полуденного солнца.

— Ненавижу чародеев, — сказал Иорвет и обнял меня.

С тихими всплесками крохотные озёрные волны выносили на песок редкие кораблики буро-жёлтых опавших листьев.

— Всё это очень загадочно, — сказала я, — но очень тревожно.

Он склонился, я поймала губами его губы и, обвив руками шею, увлекла за собой на песок. Мы коротали время, целуясь медленно, вдумчиво, никуда не спеша, а в это время тень невидимо, но неумолимо приближалась к черте на песке.

— Тебе не кажется, что мы потеряли непростительно много времени? — сказал Иорвет.

Он смотрел мне в глаза и задумчиво водил кончиками пальцев по краю моих губ.

— Не кажется, — ответила я. — Я это точно знаю.

***

— Айб бен гим, — в сотый раз я повторила заклинание, но лодка не появлялась.

Пляж уже полностью накрыла тень. Иорвет мерял шагами узкую полоску песка.

— Мы можем попробовать добраться туда вплавь по изнанке, — наконец, сказал он.

— Айб бен гим! — с отчаянием воскликнула я ещё раз, чувствуя себя ужасно глупо, и медальон вдруг больно дёрнул за цепочку, будто хотел сорваться.

Я подошла к Иорвету.

— Давай подождём немного, что-то изменилось, — я взяла его за руку, так было спокойнее, и мы стояли на берегу, всматриваясь в невозмутимые воды озера.

Лодка появилась. В этот раз от носа расходились буруны, будто многократно повторённое заклинание прибавило ей прыти. Иорвет зашёл по колено в воду и развернул её кормой к себе, как это сделал Исман. С кормы свисала верёвка. Иорвет поймал из воды конец и выругался. Показал мне — край верёвки был неровным, распушённым, будто кто-то грыз её или перетирал о камень.

— Залезай! — скомандовал он.

Я сапогом стёрла с песка заклинание и забралась в лодку.

***

Пар поднимался от воды, заволакивал, поглощал берег. Ясные цвета дня потускнели, и наступили сумерки. Лицо Иорвета побелело, и я не видела больше его красной повязки — обоими глазами он смотрел на меня, а сквозь кольчугу и кирасу проглядывали пластины белоснежных доспехов.

— Мы на изнанке, — он не шевелил губами, но я услышала его голос.

Вода стала прозрачной и вместе с тем чёрной, как в стоячем лесном пруду. Нос лодки уверенно и бесшумно рассекал загустившуюся, как жидкое стекло, воду, а в глубине шевелилось нечто, извиваясь белёсым бесконечным телом и чуть не касаясь днища лодки. От мысли, что нам едва не пришлось пересекать озеро вплавь, держась за руки и с такой жутью под животом, меня передёрнуло.

Так же незаметно, как мы попали на изнанку, так же плавно цвета начали проявляться, обретать сочность. Вода опять радостно засияла, солнечные блики заиграли в глубине, туман развеялся, и нам открылся высокий зелёный остров.

Челн аккуратно прирулил к деревянным мосткам. Мы выбрались. Иорвет задержался, покрутив в руках перегрызенный конец, свисающий с причала, и устремился по тропе, ввинчивающейся в крутой берег. Она была выложена чёрной галькой и, прихотливо огибая валуны с шапками мха, стелилась под низко висящими плетями плакучих ив. А потом тропа неожиданно выныривала на утёсах с видом на озеро, и у путника перехватывало дыхание. Было очевидно, что её придумали не для кратчайшего пути из пункта А в пункт Б — мы шли по искусно спроектированному, но начавшему дичать саду, и создатель приоткрывал перед нами уголок за уголком, будто бы рассказывал историю. И как бы тревожно ни билось сердце, я не могла не вздыхать восхищённо, когда взгляду открывались уютные заросшие уголки, гроты с прозрачными ручьями, кованые скамейки с закрученными ножками под тенистыми кронами, между ветвями которых, как в оконце, блестела вода далёкого озера. Иорвет, казалось, не обращал никакого внимания на красоту и бежал вперёд, а я бежала за ним.