Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

К полудню я выдохлась и, в очередной раз нагнав Иорвета, бросила сумку на камни.

— Привал! — крикнула я.

Он направился ко мне и остановился на почтительном расстоянии, будто я была больна заразной болезнью. Похлопал по пустому кисету, недовольно сморщился. Я выпила воды, достала мазь от солнца и стала аккуратно обмазывать голую кожу между щитков на руках и ногах.

— Я надеялся, что этот запах останется позади, в норе тилликов, — Иорвет посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

Он выбрал не лучший момент для подобных заявлений. Желания оправдываться, что запах у мази пропадёт, и объяснять, что иначе ему придётся нести меня на руках, не было. Я подняла голову.

— Привыкнешь. А лучше просто держись от меня подальше, понятно?

— Именно так я и собираюсь поступать.

— Ну и иди, пустыня большая!

— И на мили вокруг меня никого, кроме dh’oine, — ядовито сказал он и зашагал прочь.

Костеря себя, Иорвета и весь белый свет, я завязала тугим узлом горлышко кожаного мешочка, взвалила сумку и поспешила за ним. Мазь пахла. Мудрость не приходила.

***

Шаг-другой, шаг-другой. Постепенно внутренний монолог иссяк и мысли испарились, и не осталось ничего, кроме размеренного шага и перестука камней под ногами. Столько дней мы шли пешком, но только теперь, когда я шла одна, я поддалась чувству дороги, впала в медитативное состояние странника. Прошлое исчезло, будущего не было. Забылись цели нашего путешествия, и казалось, что главное — это двигаться, ставить одну ногу впереди другой и делать следующий шаг. Не раздумывать, не сомневаться, не ждать конца пути. Просто идти вперёд. И монотонная пустыня, в которой не за что было зацепиться взглядом, вдруг начала отвечать взаимностью: то мелькала в сколе камня ярко-красная причудливая жилка, то на дне ямки открывались сияющие на солнце кристаллы соли. Редкий ветерок взвивал вихри пыли, они возникали из ничего, обегали круг в танце и опадали. Спина эльфа маячила впереди на одном и том же расстоянии, и чудилось, что иду я на месте и только пустыня вокруг слегка меняет своё лицо. Однако, когда солнце начало клониться к западу, оказалось, что цепочку Огненных гор вместе с перевалом поглотила сизая дымка, а из низких облаков впереди сложились очертания далёкой крепости.

Иорвет ждал. Его взгляд был обращен за мою спину, а рука лежала на рукояти меча. Я остановилась поодаль. Со стороны гор приближалось облако пыли. Мы молчали. И вот уже из пыли сложились силуэты четырех всадников. Люди. А так хорошо было идти! Иорвет вмиг преодолел зону отчуждения и встал рядом:

— Ждём. Мечи не достаём.

Кони загарцевали вокруг. Наездниками оказались женщины. Я невольно засмотрелась на них — это были те самые легендарные зерриканские воительницы, о которых я читала в книгах. Они хмурили смуглые лица, от уголков миндалевидных чуть раскосых глаз бежали к ушам синие полосы татуировок. Длинные волосы были убраны в высокие хвосты и заплетены в косы, тела закрывали короткие кольчуги, блики плясали на металле наручей. Атаманша резко крикнула что-то, кони остановились. Две зерриканки спрыгнули на землю, сабли напряжённо подрагивали в их руках.

— Не двигаться! — охриплым голосом скомандовала главная, её рыжий конь задрал морду и фыркнул.

Спешившиеся зерриканки ногами отпихнули наши сумки в сторону и склонились над ними. Как грубые таможенники, они вывернули нутро, и по камням покатились пузырьки с эликсирами, выпали доспехи и чистая рубашка. Рядом кучей валялись вещи Иорвета. Медноволосая зерриканка мускулистой рукой ухватила блокнот Умута, и в моё горло упёрлось остриё сабли. У шеи Иорвета держала лезвие совсем молоденькая девушка, однако она так свирепо сдвинула брови, что не оставалось ни капли сомнения в серьёзности её намерений.

— Мешки с кровью становились дырявыми за меньшее, — с угрозой заговорила атаманша. — Отвечать!

— Мы нашли это на перевале, — медовым голосом ответил Иорвет. — Мы идём с той стороны гор в касбу Шала и у нас есть письмо к Хранительницам.

Зерриканка смерила его, словно кобылу, оценивающим взглядом, начиная от красной повязки до пыльных сапог и обратно. Спешилась. На широких, как у атлета-тяжеловеса, плечах играли мускулы. Она подошла вплотную к Иорвету, с возгласом «Ха!» хлопнула себя по ляжкам, пузырившимся рельефными мышцами. Она вообще вся целиком состояла из бицепсов, трицепсов и прочих квадрицепсов. Несмотря на то, что она немного уступала Иорвету в росте, ей удалось смотреть на него сверху вниз. Губы растянулись в опасной, похожей на оскал, улыбке.

— Кто это у нас тут голос подаёт? Молчать! — она обернулась ко мне, и её плоское широкое лицо скривилось, словно я была лимоном. — Пусть она говорит!

Я скосила глаза на саблю, впившуюся в кожу на шее. Лезвие чуть отодвинулось.

— Мы шли с Севера через перевал и нашли это на трупе в пещере, — повторила я слова Иорвета. — Мы идём в касбу Шала и…

— Никто не может пройти через перевал, — перебила она.

— Нам повезло.