Очень долгое путешествие, или Инь и Ян (СИ)

Сначала я не чувствовала ничего. Потом появилось навязчивое желание идти вниз по течению. Выставив перед собой руки, я закрыла глаза и следовала за ощущением, которое вело.

— Ты что-то видишь? — спросил Геральт.

— Нет. Только чувствую, что нам туда.

По мокрому песку, похрустывающему под сапогами, мы шли вдоль воды, и через полсотни шагов ощущение переместилось резко вправо.

— Ага! — воскликнул Геральт. — Вижу начало следа. Держись позади.

Мы устремились в чащу, и я старалась ступать так же неслышно, как ведьмак. Через некоторое время бурелом из выкорчеванных ураганом деревьев закончился, лес посветлел. Мы выбрались на опушку.

— Почти пришли, — тихо сказал Геральт, — видишь забор по ту сторону? Опушка прекрасно просматривается. Ага, вон и вышки. На них часовые… Так, ты берёшь левую вышку, к ней проще незаметно подобраться, я пойду к правой.

— Людей надо совсем убить? — задала я дурацкий вопрос.

— Яна, нам очень повезёт, если Матей ещё жив, — раздражённо начал Геральт и добавил, смягчившись: — И есть у меня подозрение, что это уже не совсем люди.

Попытавшись сглотнуть ком в пересохшем горле, я кивнула. Мы разделились. Перебежками от одного зелёного островка ивняка к другому я приближалась к забору, благо наши противники поленились очистить от зарослей опушку. На вышке, надстроенной над углом частокола, лениво опёршись о перила, стоял часовой, одетый как плотогон.

— Мамочки ж вы мои, пусть только Геральт будет прав! — я бесшумно подняла арбалет, прицелилась в голову.

Сосредоточилась, выдохнула, выстрелила. Бесконечно долгая секунда прошла до той поры, как часовой пошатнулся и осел, исчезнув из вида.

Краем уха я зацепила тончайший свист и, пригибаясь, побежала вдоль забора ко второй башне. Там меня ждал Геральт.

— Путь свободен. Внутри пока никого нет.

Он подтянулся, перепрыгнул по ту сторону частокола и отворил бревенчатую калитку под башней. С обнажёнными мечами в руках мы, озираясь и прислушиваясь, продвигались по периметру.

— Геральт, — я схватила ведьмака за рукав, — клянусь, я попала ему в глаз!

Часовой с моей башни, живее всех живых, протяжно засвистел. С Геральтовой башни ответил свист, и в забор перед моим носом воткнулась стрела.

— Я своего вроде как тоже убил, — чертыхнулся Геральт, подхватил под локоть, и мы помчались за одну из поленниц, расставленных на территории внутри забора.

На бегу Геральт выстрелил ещё раз в своего часового, и краем глаза я успела заметить, как тот упал.

— От дома бегут трое, я займусь ими, а ты добей своего.

Сложив Квен, перебежками и перекатами я вновь направилась к моей башне. Выбросила Аксий — часовой застыл с поникшей головой. Вскинула арбалет. Теперь-то уж точно попала! Мужик секунду постоял и медленно повалился внутрь забора.

Геральт уже расправился с последними тремя. В наступившей тишине отчётливо слышалось кряхтение. Часовой с Геральтовой башни, лежащий в пыли с раскроенным черепом, приподнялся на локтях, потянулся за топором. Пока я с отвисшей челюстью наблюдала, Геральт выругался, подскочил и одним ударом снёс ему голову, и мне в моём ступоре казалось, что капли крови зависли в воздухе. Молнией ведьмак метнулся к лежащим троим, которые начали шевелиться, и сделал то же самое. Многозначительно обернулся на моего.

— Я не могу, — прошептала я.

Геральт скривился и заорал:

— Собирай головы! Быстро!

Я схватила ближайшую за чуб, вторую за бороду. Бородатая голова пыталась меня укусить. Ведьмак обезглавил моего часового и уже тащил от соседней избы мешок, попутно высыпая из него зерно.

— Бросай сюда!

Мы кинули головы в мешок и завязали горлышко.

— Прогрызут же, — с опаской сказала я.

— А чёрт знает, что с ними делать!

Геральт задумался, достал серебряный меч и не спеша подошёл к обезглавленному телу, которое уже село и близоруко шарило по земле рядом с собой руками. Он вогнал серебряный меч точно в сердце. Раздался звук, как от удара о камень. Края раны зашипели и обуглились.

— Чертовщина какая-то, — Геральт повернулся ко мне. — Давай их свяжем, хрен знает, что ещё тут можно сделать.

Я притащила верёвки, сложенные в аккуратную бухту возле одной из изб, и мы туго связали телам руки за спиной и ноги. Шевелящийся мешок с головами Геральт забросил в одну из клеток с человеческий рост высотой, рядком стоящих у забора. Закрыл замок, выбросил ключ в бурьян.

— Никогда такого не видел, а ты?

— Только в кино про зомби.

— Про кого?

— Зомби. Это мёртвые люди, живые мертвецы, для которых существует единственная цель в жизни. Например, есть мозги.

— Мозги эти не едят, но то, что они не живые — это точно. Серебряный меч только на нежити так себя ведёт, — Геральт убрал меч в ножны. — Будем надеяться, что на этом они закончились. Пойдём осмотримся.

На территории было несколько приземистых хат и двухэтажный дом. Мы начали с него.

Нам открылась просторная общая кухня — с длинными лавками и сбитыми из брёвен столами, с расставленными вдоль стен мешками с припасами. На второй этаж вела узкая лестница, рядами там стояли койки. Мы вернулись вниз, к кухне, где в глубине за печью нашлась ещё одна дверь. Геральт толкнул её.