Очень древнее зло

— Яд могильщика — вещь дорогая, — заметил Лассар, поддев ногой обрубок тела. — Даже в мои времена… собирали его на живца.

— В смысле? — Светозарный подошел к дереву и любезно подал руку, но Теттенике лишь головой мотнула да сильнее вцепилась в дерево.

— Я боюсь…

— Они довольно примитивны. И туповаты. А еще имеют обыкновение впадать в спячку после охоты. Вот и ставили кого… кого-нибудь не очень нужного, но с меткой. Могильщики поглощали плоть, а потом возвращались в норы, — охотно пояснил Лассар и хлопнул по дереву. — Могу стряхнуть.

— Н-не надо!

— А в норах уже охотники яд и собирали…

— А если там не один могильщик?

— Тогда тоже собирали, но уже другие охотники. Может, все-таки… или дерево повалить. А то она там до заката торчать будет. Мало ли, кто вопль слышал.

— Нет! — Теттенике все-таки сумела разжать руки. — Я… я боюсь!

— Чего?

— Упасть!

— А… поймаем, — заверил Командор. — Во всяком случае, постараемся.

— Я… я сама…

Спускалась она весьма ловко, но все-таки упала и как-то так, что Ричард её подхватил. И поставил на землю.

— Вы… вы спасли меня! — тонкие руки вцепились в запястья. — Спасибо… я думала, что умру! Это было так… так ужасно!

— Ты жива, — степняк осторожно коснулся руки. — Тет, ты жива…

— Жива… только чудом…

Она громко всхлипнула и поглядела на Ричарда.

— Но вы пришли за мной!

— Не только, — уточнил Ричард, освобождая руки. — Но я безусловно рад, что мы нашли хотя бы вас. Расскажете, что случилось?

— Я… я не помню, — губы задрожали, а на глаза навернулись слезы. И одна, крупная, поползла по щеке. Почему-то вид её вызвал лишь глухое раздражение. — Я… помню… что-то случилось, но что? И я вот тут… туман. Я долго бродила в тумане. А потом вот… тут… оказалась. Как?

Она всхлипнула и прижалась к брату.

— Ты мне веришь?

Хороший вопрос.

Почему-то перед глазами предстало насмешливое, искаженное ненавистью лицо Анны.

Веришь?

Или нет?

Ответа Ричард не знал.

— Все будет хорошо, — не слишком уверенно произнес степняк. И поглядел на Ричарда. — А… ты больше никого не видела?

— Н-нет… — Теттенике покачала головой. — Но я слышала… кажется… только… не уверена. Там…

И указала куда-то вперед.

У Ричарда дернулся глаз.

Брунгильда почесала бок, отметив, что мысль об охоте на нежить в целом-то отвращения не вызывает, как и о том, что с этой нежитью-то делать. Нет, к чувству голода она еще когда привыкла, но то ли короткое пребывание в замке сказалось, то ли просто вот… но она с немалым интересом поглядывала на улицу.

— Так, — Мудрослава подняла было руки, и мягкие складки её платья обрисовали фигуру, отчего та сразу и смутилась.

Или не от того.

— Так, — повторила она. — Стало быть, нам нужно соединить наши силы… как? Через ритуал? Верно? Всегда и все случается через ритуал.

…а за окном мелькнуло что-то, мелкое и юркое.

Мелкого на всех не хватит.

— Но сперва о дарах. Допустим… я Повелительница разума, — она слегка покраснела. — И могу повелевать тварями неразумными.

— Полагаю, что и разумными, — подсказал призрак. А Брунгильда нахмурилась, потому как одно дело, когда на мир глазами дракона глядишь, и совсем, если кто-то в твою голову лезет. Ей категорически вот не хотелось, чтобы Мудрослава полезла в её голову. — Ваш дар видится мне ярким. Он подобен огню, что с каждым мгновеньем разгорается все сильней.

— Как бы совсем не сгореть, — проворчала виросска и на брата глянула. А тот плечами пожал и, протянувши руку, потрогал голову.

— Не горячая.

— Иди ты…

Брунгильда поняла, что ей очень не хватает попугая. Бесстыдная птица, конечно, но вот высказаться о ситуации могла, как никто другой.

— Дарительница жизни, — призрак отвесил поклон Ариции, на который та ответила сдержанным кивком. И выражение лица у нее было презадумчивым. — Сей дар из числа редких. Мой благородный предок полагал, что лишь женщина способна обладать им, ибо сама суть женщины — есть жизнь. А потому кому, как не ей, одарять иных рождением…

— То есть, — Мудрослава была явно лишена трепета, — она может поднять мертвеца.

— Не поднять. Оживить. Вернуть душу в тело. А с ней и волю, и память, и все-то, чем обладало оно.

— Правда, — сочла нужным уточнить Ариция, — тело большею частью… в общем, раньше оно оставалось не сказать, чтобы живым. Тело. Хотя вот если котика взять… или дракона… они не рассыпались. Это, наверное, хорошо?

Никто не ответил.

А Брунгильда подумала, что случись ей вдруг оживить чего там, на Островах… в могилу бы вернули обоих. Но хорошо, что Острова остались далеко.

Странно, впервые мысль о том не причиняла боли.

— Полагаю, — нарушил молчание призрак. — Что в мире вовнем ваш дар спал или был слаб, а ныне он получил пищу. И применение.

— Пищу?

— Силу. Вы разве не ощущаете?

Принцессы переглянулись.

— Нет, — ответила Мудрослава за всех. — Яр?

— Что? Я тут точно ничего… нет, не ощущаю. Разве что спина чешется, но это навряд ли от того, просто взопрел.

А ведь дома и его не приняли бы всерьез. Мужчина, который рядится в женское платье? Предложи кто отцу такое, тот бы… в общем, да, хорошо, что тут — не там.

— Излом мира. И сила межмирья просачивается сюда, питая и тьму, и не только.