Очень искренний рассказ

В это время я работал на деревообрабатывающем комбинате, рубил брёвна на стружку для ДСП. Огромный станок стоял на улице, а в перерывах мы – бригада из трёх человек – обитали в бытовке. Грелись у печки-буржуйки, протягивали замёрзшие руки к огню в ожидании следующей партии бревен. А когда все уходили на обед, я оставался один, заваливался на верстак и летел к непроходимой сети, пытаясь её взломать. И в какой-то день, в перерыв, когда дверь бытовки захлопнулась за ушедшими обедать коллегами, я сосредоточился на своём «шуме», который, кстати, я уже мог слышать и средь бела дня с открытыми глазами, лишь сконцентрировав внимание на макушке головы. Но в этот раз во время нарастания звука раздался хлопок, и я обнаружил, что я не в своём виртуальном городе, а внутри реальной бытовки под потолком. И смотрю на себя, лежащего на верстаке.

Не скажу, что меня это обрадовало. В «городе», пусть даже похожем на огромную клетку, было куда интереснее, чем в реальном мире. Но меня привлек огонь, мелькавший внутри печурки. И тут же мелькнула мысль: «А что будет, если пролететь через огонь?!» Покружив немного вокруг печки, я решился и нырнул внутрь.

То, что произошло дальше, было полной неожиданностью. Вспышка света – и я переношусь в какое-то новое место. Это было бескрайнее пространство, и по интенсивности восприятия и силе чувств я понял, что это – нечто, находящееся по уровню выше моего города. Огонь перенёс меня сразу на несколько уровней вверх! На сколько – на три или четыре – сказать не могу. Но с этих пор обучение приняло ещё более интересный характер.

Глава 8. Ум за разум

В тот период у меня появилась способность, которой раньше не было. Когда я закрывал глаза, одновременно с нарастающим шумом я видел летящий из темноты прямо на меня то ли круг, то ли шар фиолетового света. Приближаясь, он постепенно превращался в белый, увеличивался, заполняя собой всё, и пролетал сквозь меня, обдавая какой-то ощутимой волной. За первым сразу следовал второй, за ним третий. С каждым разом сила света и волны усиливалась, здорово меня взбадривая. Если я уже лежал, то после нескольких таких наплывов сразу попадал в мир, куда меня перенёс огонь из печки. А иногда после очередной сильной волны этого света я вскакивал, отдохнувший и полный сил, будто проспал всю ночь. Смотрел на часы – а прошло всего пять минут! Ложился, закрывал глаза и снова смотрел на летящие на меня круги света.

Первым, что удивило на новом уровне, были руки. Они стали другими. Тонкие голубовато-прозрачные и пластичные. Будто из полиэтилена. Их вид возобновил мой интерес к телу. И после долгих попыток я выяснил, что имею форму, наиболее похожую на перевернутое яйцо, тоже полупрозрачное, голубоватого оттенка.

Что касается самого уровня, это было бескрайнее, на все четыре стороны, пространство. Как будто кругом одно небо. Каждый раз в нём менялись декорации – похоже, в зависимости от того, чему я должен был научиться в данный момент. А учился я тут вещам совсем необычным, идущим вразрез со всеми моими познаниями физического мира.

Мне была предоставлена возможность «увидеть и потрогать», как создаётся иллюзия времени, иллюзия расстояния, и самому поиграться с этими параметрами. Что я и делал, пока не закипал мой разум. Фундаментальность и первичность физической жизни рушилась на моих глазах. Пожалуй, этот уровень самый сложный для описания.

Приведу лишь один простой пример. Я попадаю в это пространство, осматриваюсь и вижу, как вдалеке, скажем, в километре от меня величественно плывёт в воздухе гигантская колонна в греко-римском стиле. Я, как обычно, поднимаю руки, чтоб на них посмотреть, и случайно задеваю колонну. Оказывается, она маленькая и перед моим носом. Колонна начинает крутиться от моего прикосновения, и я пытаюсь её поймать, но не могу! Она огромная и далеко от меня! Всю ночь я её то брал в руку и рассматривал, то потом отпускал и опять поражался её циклопическим размерам, не в силах до неё добраться.

Что-то подобное есть на картинах художников-абстракционистов. Но когда по-настоящему видишь одновременно две реальности, противоречащие друг другу, одновременно исключающие друг друга и в то же время являющиеся одним целым, и убеждаешься, что реально и то и другое – мозг сдаётся, не в силах объять необъятное. Я постепенно учился принимать всё таким, как есть, всё меньше протестуя в стиле «этого не может быть потому, что не может быть никогда». Воспринимая и ощущая всё происходившее в сознательных снах как более реальное, чем то, что происходило наяву, я, увлечённый всякими чудесами, и думать не думал о том, что более реальными будут не только увлекательные обучающие ситуации. Но и ужасы будут ужаснее из-за полностью обнажённых чувств и эмоций, которые уже не могут спрятаться за ментальными конструкциями. И это не замедлило себя ждать.