Очень храбрый человек

Один-единственный. Вспышку эмоций. Возможно, этот звук издал Жан Ги. А может быть, он сам. А может быть, вскрикнула Белла-Белла.

Но потом он понял, кто источник этого звука.

Гамаш отпустил Жана Ги, повернулся и посмотрел на тропу. В темноте виднелось более темное пятно. Крупный человек, отец Вивьен, молча стоял на фоне деревьев. Неподвижно.

Потом отец Вивьен шагнул вперед. Сделал один шаг, еще один и еще, набирая скорость. Наконец он побежал по тропе.

– Омер, стойте! – крикнул Гамаш.

Но отец Вивьен продолжал бежать. Он не мог остановиться.

Не издавая ни звука, он бежал к реке.

Гамаш и Бовуар успели встать между Омером Годеном и водой. Но для Омера они были словно сделаны из бумаги. Он пропахал между ними прямиком в Белла-Беллу. Вошел в воду, раскалывая тонкий лед у берега, и с трудом двинулся вперед. Чтобы достать свою маленькую девочку.

Гамаш и Бовуар бросились за ним.

Вода была так холодна, что у них перехватило дыхание. Но они прорвались к человеку, рассекающему поток перед ними.

Вода бурлила и пенилась, когда Годен, бешено размахивая руками, отбивался от них.

Он яростно дрался. Кричал. Выл. Рычал.

Рыдал.

Удар локтем в голову отбросил Гамаша назад, он упал и погрузился в воду. Такую холодную, что у него сковало грудь и он утратил способность дышать, даже когда чьи-то руки вытащили его на поверхность.

Это был Жан Ги. Арман мгновение смотрел на него, потом с трудом и с жутким хрипом смог наполнить легкие воздухом.

И снова началась борьба с Годеном. Прошло, казалось, несколько часов, прежде чем он наконец устал тащить их за собой. Как огромный загарпуненный кит, он замедлил движение. Замедлил, рыдая.

Потом остановился. Это позволило им оттащить отца Вивьен к берегу.

Но Омер Годен еще не сдался. Он опять попытался высвободиться, однако теперь они были готовы к этому. А у него почти не осталось сил.

– Перестаньте, – тихо сказал Бовуар.

И он перестал.

– Вивьен?

– Мне очень жаль, – сказал Арман.

Омер посмотрел в воду.

– Пожалуйста, – прошептал он. – Я должен ее достать.

– Мы ее достанем, – пообещал Бовуар, стуча зубами и с трудом произнося слова.

Он посмотрел на Гамаша: у того посинели и дрожали от холода губы.

Все трое были на грани переохлаждения. А поскольку Омер Годен от шока стал почти невменяемым, их положение было почти катастрофическим.

– Не вы, – сказал Омер с дрожью в голосе. – Я. Это я должен ей помочь. Я смогу добраться до нее. Позвольте мне попробовать.

– Вода слишком холодна. Вы утонете, – сказал Гамаш, клацая зубами.

– Разве это имеет значение?

– Имеет.

Но Арман понимал его. Он бы тоже попытался. Он бы тоже дрался. Он бы тоже бросился назад в холодную воду. Если бы…

Омер отвернулся от него и снова посмотрел на реку. И на дочь в середине реки. Покачивающуюся в потоке, стукаясь телом о лед.

Тонкий звук сорвался с губ этого крупного человека.

Неожиданно Арман заметил фигуру, стоящую на тропе ближе к деревне. Даже на таком расстоянии, даже в темноте он узнал ее.

И пошел к ней.

– Извини, – сказала Рейн-Мари. – Я пыталась его остановить, но он выскочил из дома как молния. Наверное, смотрел в окно спальни и увидел, что вы идете сюда.

Арман наклонился к ней:

– У тебя на лице синяк.

– Правда?

– Он ударил тебя?

– Не специально. Он не понимал, что делает. Я хотела схватить его за руку…

Арман поднес дрожащий палец очень близко, но не касаясь, к синяку на скуле Рейн-Мари. Скула опухала на глазах.

Гамаш почувствовал, что его охватывает неконтролируемая дрожь. Она находила волнами, посылая судороги по всему телу.

Он понял, что это следствие гипотермии. И ярости.

– Боже мой, Арман, ты совершенно мокрый. Тебе нужно согреться.

Только сейчас Рейн-Мари заметила, что с Жана Ги и Омера тоже капает вода. Омер стоял на берегу Белла-Беллы, глядя на воду. Она проследила за его взглядом:

– Это…

– Oui.

Глава семнадцатая

Арман стоял под душем, наслаждаясь потоками воды, стекающей по телу. По голове, по поднятому вверх лицу. Он открыл рот и закрыл глаза. И почувствовал, что наконец согрелся.

Но внезапно его охватила непрошеная паника.

Он снова оказался в воде. Погрузился в нее. Но на сей раз рядом не было Жана Ги. Не было никого, кто бы спас его.

Арман широко открыл глаза и опустил голову, держа ее подальше от воды. Оперся рукой о мокрую плитку душевой кабины.

Он дышал, думая о том, что его минутный страх был лишь частичкой того ужаса, который, вероятно, пережила Вивьен.

Ужас тех последних мгновений. Падение через перила моста. Полет. И ничего между мостом и водой, что могло бы остановить ее падение.

А потом она упала.

От ледяной воды у нее перехватило дыхание. Шок. Жестокая Белла-Белла сомкнулась над ней. Но вот она вынырнула на поверхность. С открытым ртом, чтобы глотнуть воздуха.

Она пыталась удержать голову, рот, нос над водой. Вздохнуть. Ее крутило, переворачивало, молотило потоком. Она ударялась о камни и ветки.

Ужас. Смятение. Отчаянная борьба. Все менее и менее отчаянная по мере того, как холод и град ударов начинали побеждать.

И наконец осознание.