Очень храбрый человек

– Понятно. – Гамаш скользнул взглядом по настенным часам. – Твоя первая встреча сегодня через полчаса, кажется?

Изабель Лакост улыбнулась. Он знал. Разумеется, он знал. У нее сегодня должно было состояться несколько собеседований в разных отделах. Ей предстояло выбрать, какой отдел она возглавит, когда через несколько недель выйдет из отпуска.

Впрочем, она неслучайно первой запланировала встречу со старшим инспектором Гамашем.

– Да. Начинаю с самого верха.

– Отдел по уборке помещений?

– Конечно. Мечта любой девушки.

– Все те годы, что ты подчищала за мной хвосты…

– Да, наконец-то это пригодится.

Гамаш рассмеялся.

Он знал, что на самом деле Изабель начнет с отдела тяжких преступлений и, таким образом, фактически станет его начальником.

– У вас есть выбор из нескольких отделов, суперинтендант. И любому из них повезет, если вы согласитесь.

– Merci.

Ее искренне тронули эти слова.

Затем Гамаш повернулся и протянул руку ближайшему к нему молодому агенту:

– Мы не знакомы. Я Арман Гамаш.

Агент замер, глядя на протянутую руку, потом взглянул на улыбающееся лицо. В глаза.

Совсем не глаза дебила, как писали в твитах. И не глаза хладнокровного убийцы, как изображали другие.

Представляясь, агент уловил очень слабый запах сандалового дерева и розовой воды.

– Ах да, – вспомнил Гамаш. – Вы были в группе охраны на Национальной Ассамблее в Квебек-Сити.

– Oui, patron.

– Устроились в Монреале, все в порядке?

– Да, сэр.

Гамаш пошел дальше, оставив агента слегка ошарашенным и в немалой степени пристыженным из-за собственных слов, сказанных ранее. Гамаш двинулся вокруг стола. Называл свое имя тем, с кем не был знаком. Перебрасывался парой слов с теми, кто работал под его началом.

Потом он огляделся.

Стул во главе стола был пуст, и Гамаш направился к нему под взглядами всех присутствующих. Отодвинув стул справа от этого, он сел и кивнул остальным, чтобы заняли свои места.

Гамаш появился за несколько минут до назначенного времени, понимая, что, вероятно, придется рассеять туман. И ответить на некоторые вопросы. Успеть до появления Жана Ги Бовуара.

По правде говоря, он не предполагал, что туман будет таким густым.

– Насколько я понимаю, вы говорили о посте в блоге. – Он достал платок и промокнул глаза.

– Точнее, о твите, – откликнулся агент, вызвав всеобщее недовольство. – Это не важно, сэр.

Гамаш положил телефон на стол:

– Мы ведь не хотим начинать с сокрытия правды друг от друга, верно? Это было достаточно важно до моего появления. Я предпочитаю, чтобы коллеги не судачили у меня за спиной. – Он обвел их взглядом и улыбнулся. – Я понимаю, тут есть неловкость. Я прочел несколько постов. Знаю, что в них говорится. Что меня следует уволить. Посадить в тюрьму. Что я некомпетентный, вероятно, даже преступно некомпетентный. Все так?

Он больше не улыбался, но и не сердился. Арман Гамаш просто констатировал факты. Очищал воздух, показывая на источник запаха.

Он подался вперед на стуле:

– Вы ведь не думаете, что я тонкокожий?

Полицейские замотали головой.

– Хорошо. Я сомневаюсь, что вы прочтете что-нибудь такое, чего я не прочел раньше вас. Я отвечу на ваши вопросы один раз, а потом мы оставим это в прошлом. D’accord?[7]

Злосчастный молодой агент снова сжимал телефон в руке и молился, чтобы на него обрушилась крыша.

Никто не достигал высшего звания в Квебекской полиции, если у него не было амбиций. И безжалостности. И агент мог себе представить, что пришлось делать Гамашу, чтобы подняться на самый верх. А еще он знал, что говорят о Гамаше в социальных сетях. Самое мягкое слово там было «социопат».

И теперь Гамаш смотрел на агента. Приглашал его войти в ловушку.

– Я бы не хотел это делать, patron.

– Понимаю, – сказал Гамаш, понизив голос, хотя все по-прежнему могли слышать его слова. – Когда я был старшим суперинтендантом, у меня в кабинете висел плакат в рамочке. На нем были написаны последние слова выдающегося поэта Шеймаса Хини. «Noli timere». Это на латыни. Вы знаете, что они означают?

Он оглядел зал.

– И я тоже не знал, – продолжил он, не дождавшись ответа. – Пришлось поискать. Они означают «Не бойся». – Его взгляд снова остановился на злосчастном молодом человеке. – На работе вам придется делать вещи, которые будут вас пугать. Возможно, вам станет страшно, но вы должны быть храбрым. Когда я попрошу вас сделать что-то, вы должны верить, что для моей просьбы есть веские основания. А я должен верить, что вы выполните мое задание. D’accord?

Агент посмотрел на свой телефон, провел пальцем по экрану и начал читать.

– «Гамаш сумасшедший. Трус», – прочел он. Голос его звучал сильно, ровно, но лицо стало пунцовым. – «Его следует запереть и не допускать к службе. Квебек в опасности, пока он находится там».

Агент поднял голову, глазами умоляя позволить ему остановиться:

– Это всего лишь комменты, сэр. В ответ на какую-то заметку. Это не реальные люди.

Гамаш вскинул брови:

– Если вы не предполагаете, что это боты…

Агент отрицательно покачал головой.

– …то они реальные люди. Я только надеюсь, что они не квебекцы.

– Вот один из Труа-Ривьер.

Гамаш поморщился:

– Продолжайте. У кого-то есть еще?