Очень маленькое созвездие. Том 2. Тихая Химера

Путешествие, неторопливое – «умиротворяющее», как сказал Дед – Юму нравилось. Снаружи космос, а вокруг Юма – околдовывающий красотой корабль. Тишина, неяркие звездные узоры на стенах, под ногами бархатные черные ковры, экипаж – спокойные люди с негромкими голосами, но на них Юм смотреть боялся. Хорошо, что он везде ходил только с Ние, который все показывал, разговаривал обо всем, о чем Юму хотелось поговорить, давал слушать музыку и потом они вместе разбирали лучшие кусочки по нотам; рассказывал интересное. А Дед почти все время был занят, ему нельзя мешать. Если не приходил Ние, Юм сидел один и читал учебники, что принес Ние – ведь в Венке будет экзамен… Только странные учебники-то: будто все, что в них написано, давно известно. А вот сказки и мифы – тяжелую красивую книгу принес Ние – нет, это впервые… Но со сказками вообще трудно: как отличить явь от выдумки? Своя каюта красивая, только мебель большая, Юму не по росту. И одежда тоже – новая, очень красивая, но словно бы чужая – великоватая и тяжелая…

Самым интересным местом на корабле была, конечно, рубка. Юму почему-то очень тягостно было находиться не в рубке, а в каюте или еще в каком-нибудь пассажирском помещении. Когда Ние привел его в рубку в первый раз, он не стал ничего спрашивать или рассматривать, почему-то шарахнулся от ротопульта, смутился, когда с ним поздоровался бездельничающий дежурный пилот, и от смущения быстро скользнул на свое место. Он только потом понял, что никакого «своего места» у него тут не было и быть не могло; понял уже после того, как произвел несколько точных и сложных движений абсолютно автоматически, без единой замеченной мысли: садясь, левой пяткой пнул панель подстройки кресла и, пока оно поднималось, приподнимая его к пульту, уже тянулся далеко вправо к клавише включения своих штурманских экранов, левой рукой скользнул по мелким кнопочкам, активируя пунктирчик мелких экранов всех маршевых двигателей, а сам стал уже только глазами, проваливаясь в центральный экран курсового коллиматора и всем сознанием переносясь на зеленоватый крест координатного сечения курса. Кресло тем временем заняло надлежащее место, изменило спинку, и ему стало удобно. Мгновенно и точно, не глядя, он набрал левой рукой аккорд активации ротопульта, правой поднял сегменты своей клавиатуры «Navigator REX», глубоко вздохнул и очень-очень плавно и осторожно снял корабль с автопилота.

– Этого я не ожидал, – пробормотал Ние.

– Я нечаянно, – очнулся Юм, но отвлекаться было нельзя. Он вел корабль, и на душе у него было ослепительно хорошо. Он начал разгон маршевых к порогу запуска ротопульта. – Ух, я все умею.

– Все?

– Абсолютно, – Юм на минуту всем существом ушел в маневр половинного спрямления курса. – Разреши мне, – взмолился, вернувшись. – Хотя бы немножко…Ты не волнуйся, поднялось все-все! Это ведь базовый навык! – Он не мог видеть Ние, но чуял его замешательство. – Разреши! Минут хотя бы сорок!

– Да чего ты просишь? Хочешь вести корабль – веди. Я знаю, что умеешь.

– Он в ротопульт просится, – сказал пилот с другой стороны от Юма. – Чего тут ему… Такому. Ему на марше – скука. Видите, он не просто корабль ведет, он вот-вот его свалит в таймфаг… Паттерну подстраивает… Умелец. Надо сказать Яруну и капитану.

Дед запретил. Тоном жестким, какого никогда Юм не слышал. Но на маршевых – пожалуйста. Юм вяло поиграл минуты три, потом вернул корабль на курс и включил автопилот. Почему же не пускают в таймфаг?

Наутро ему взгрустнулось. Да еще и Ние вошел как раз в тот момент, когда он строил домик из неинтересных учебников.

– Ага. Это ты так уроками занимаешься? Похвально.

– Нет. Я просто хочу домик…

– Домик?

– Ну, да… Настоящий.

Ние вроде бы растерялся, но быстро сообразил:

– Хочешь, значит, будет. А что ты думаешь про экзамен?

– Я уже все прочитал. И еще, если я знаю, как водить такие корабли, как этот, то вряд ли я знаю меньше, чем им для самого младшего класса нужно, – проворчал Юм. – Ерунду эту… Мне нужна настоящая память, – Он встал и наконец посмотрел в глаза брату: – Есть вещи поважнее квадратных уравнений. Да?

– Юмка, – Ние поднял его с пола, легко подкинул – это у них игра такая была уже несколько дней, потом на секунду прижал к себе – но почувствовал, что Юму не до игр, и поставил на ноги. – Ты думаешь, память – самое главное? Слушай сердечко. Разве оно не подсказывает, что у тебя есть тяжелое волшебное сокровище? Дар? А ведь есть же что-то еще. Я это знаю. И ты, кусок космоса, тоже это знаешь, – Он взял Юма за руки, некрепко сжал: – Ну, знаешь?

– Дар? Что-то кроме Дара? – Юм усмехнулся и отнял руки, сунул в карманы. – Да я даже не пойму, зачем мне Дар и как с ним управиться – ведь я не помню, кто я? А ты говоришь, что есть еще что-то? Связанное с сердцем? Ние, я не понимаю. Оно у меня только болит, когда страшно. Нет, не понимаю. Ты меня пугаешь. …И почему, если ты в самом деле брат, мне ничего не рассказываешь? Это разве честно?