Очень маленькое созвездие. Том 2. Тихая Химера

Скамейка была холодной, твердой и неудобной, с запада дуло прохладным, дождевым ветром. Под ногами знакомые разноцветные камешки, симпатичная гладенькая галька, и, поддавшись гипнозу кажущейся упорядоченности, мозг начал составлять гальки в бессмысленные узоры – стоп!! Он скорей оторвал глаза от камешков – вокруг, совсем близко, тянулись в глубокое небо тонкие, с оранжевыми пахучими стволами, сосны, а меж ними плыл невидимый прохладный ветер. Юм сидел в солнечном, чуть теплом пятне света и смотрел, как сонно и плавно качаются крепкие негибкие ветки, и ежился от холода. Скоро, наверное, дождь. Он помнит, какой бывает белая зима, мокрая душистая весна и лето. Здесь тоже лето. А потом, если все будет в порядке, он еще и осень увидит сам, своими глазами. Только до осени здесь еще далеко. К нему подошел пожилой дядька в серой волчьей рубашке охранника:

– Ты что дрожишь? Озяб? Или волнуешься?

– Нет; я немножко мерзну, – выпрямился Юм. Дядька этот только с виду выглядел простовато. Глаза его, серые, широко расставленные, глубокой зоркостью выдавали в нем тагета. – Здравствуйте.

– Здравствуй, – он махнул кому-то за углом, и кто-то, легкий и быстрый, куда-то помчался. – Меня зовут Тихон, можешь так ко мне обращаться. Я начальник охраны Венка.

Еще бы он не был тагетом. Столько драгоценных вундеркиндов охранять. Юм даже встал и вежливо сказал:

– Извините, пожалуйста, что со мной у вас столько работы. Все эти двойные эшелоны и всякая прямая охрана. Это – много работы. Я постараюсь никаких неожиданностей не вытворять и соблюдать все режимные моменты. А долго я буду этой самой "двойной альфой"?

– Всегда, – дядька его внимательно разглядывал. Сел на скамейку, ласковой огромной ладонью усадил рядом Юма. – Ты у нас такой – первый за всю историю Венка. Пока нам трудно, несмотря на все штатные учения и на то, что всю неделю перед твоим приездом мы отрабатывали возможные ситуации. Но, похоже, ты намеренно жизнь нам осложнять не будешь, так?

– Намеренно? Зачем?

– Некоторые детишки группы "Бета" считают наши хлопоты чем-то вроде спорта. Развлекаются. Недолго, правда.

– Я не детишка, а чудовище, – пожал плечами Юм. – Будет необходимо уйти, так что мне вы или сторожевые станции на орбите?

– Спасибо за честность, – сказал Тихон. – А мы-то хотели с тебя прямую охрану, как пройдешь экзамены и окажешься в своем анклаве, снять.

– Да без причины я ничего неожиданного делать не буду. И вообще никто никогда не пострадает. Но я не прошу охрану снимать. Так всем спокойнее. Мне тоже. Да и не разрешат, наверно.

– Так ты считаешь, что мы не тебя от других охраняем, а других от тебя?

– Я ужасно опасен.

– Но ты вменяем; не агрессивен; говорят, дурака валять не должен. Тихоня. У нас приоритет по тебе: чтоб был в безопасности. И следить за здоровьем. А ты мерзнешь среди лета.

Из-за угла выбежал легкий рыжий парнишка в серой волчьей футболке и набросил на Юма новую легкую белую куртку, сморщил конопатую переносицу, подмигнул и исчез.

– Волчонок у вас смешной, – Юм влез в рукава и застегнулся. Теплее что-то не стало. Посмотрел вслед убежавшему рыжему.

– Но толковый. Ты ведь его и не замечал все утро, правда?

– Да. Давайте сотрудничать, – предложил Юм. – Мне некуда уходить, поэтому никакого смысла в вашей прямой охране нет. Если я почувствую себя плохо, я нажму вот кнопочку на часиках, обещаю. А если мне уйти отсюда всерьез станет необходимо, так я вас первого предупрежу. Чтоб никто не пострадал.

– Лихие предупреждения.

– Пока я не вижу смысла убегать. Спасибо за куртку.

– Покажи-ка обувь. У тебя еще что-то есть?

– Нет, – Юм тоже посмотрел на свои черненькие, из легкой кожи, ботинки с толстой, но гибкой специальной подошвой и защитой голеностопа. Еще совсем новые – Ние тогда в первый день на корабле помогал обуться. Понятно, почему Тихон спрашивает – такие невесомые ботиночки рассчитаны на корабельные палубы, а не на разнообразный грунт; и изготовлены для чутких стоп тайм-навигаторов – сколько Юм себя помнил, он всегда носил такие и не задавался вопросом, откуда они берутся. Даже красные сандалики были такими. Кто-то все время помнил даже про особенную подошву таких ботинок. Кто-то хотел бы, чтоб он снова летал? – Я понимаю, что они для планеты не годятся, но их же на ногах не чувствуешь совсем. Никакие другие я не могу носить. Не развалятся.

– Ладно, обойдешься пока. Проблема в том только, что на Айре вообще такую обувь не делают… Ничего, пришлют. А в анклаве тебе кучу одежек дадут всяких форменных. Часики не снимай, помнишь? И зови по всякому поводу, – Тихон поднялся. – Увидимся еще сегодня.

Из дверей рядом вышел старый учитель в коричневом костюме и стал рассматривать Юма, как занятное неведомое насекомое. Юм на всякий случай встал. Надо быть вежливым.

– Тебе сколько лет? Выглядишь ты едва на восемь, а пишешь, как ритор-инквизитор. Где тебя учили? В Ордене?

– Не знаю, – хмуро сказал Юм. – Не помню никакой другой школы, из которой у меня документы.

– В начальных школах Океана такой риторике не учат. Даже мы начинаем обучать таким манипуляциям детей значительно старше тебя.