Очень недолгая сенсация

— Нет. Я хотел бы написать солнечный свет на воде, но не могу. Я хотел бы убить Арчибальда, но не должен этого делать. Я хотел бы… — он бросил на нее быстрый взгляд и закончил: — о, много всего. Ну хорошо, послушайте, Дриада.

— Да?

— Вы слушаете?

— Да.

— Ну, начнем. Вы собираетесь путешествовать от стога к стогу, очень хорошо. Я живу у Бассеттов, и это тоже очень хорошо. Вы представляете себе мисс Бассетт только как женщину, которая печет чудесные булочки, и думаете, что на другие добродетели ее просто не хватит. Вы ошибаетесь. Она обладает всеми мыслимыми добродетелями. Она — мать для тех, кто нуждается в матери, и тетушка для тех, кто любит тетушек. В написанном мной портрете, — сказал мистер Фентон, переходя на восторженный тон, — который висит в ее гостиной, отражены все эти качества. Даже мотив булочек проходит сквозь него — я бы сказал — мастерски.

— Как бы мне хотелось посмотреть на него, — сказала Дженни, заразившись его восторженностью.

— К этому мы и стремимся. Чтобы сделать все должным образом, мы сейчас вернемся к стогам сена. Сено, несомненно, может быть отличной постелью. У американцев, как я обнаружил за время своих путешествий в эту удивительную страну и обратно, есть даже такое выражение «завалиться на сено».

— Как забавно! И что оно означает?

— Оно означает лечь спать. По пути в Нортумберленд вам придется заваливаться на сено весь следующий месяц или около того. Если же ваше нортумберлендское паломничество всего-навсего оправдание ночевок в стогу, то тем же самым можно прекрасно заниматься по соседству с Бассеттами, как вы обнаружили прошлой ночью. Мы попросим фермера Бассетта не накрывать стог, пока мисс Харрис будет им пользоваться. Но если просто хочется побыть вне Лондона или, — осторожно сказал мистер Фентон, — как иногда бывает, оставаться неузнанным и незамеченным, раствориться в пейзаже, пока погоня не пройдет мимо, тогда, я снова вас спрашиваю, что может быть более подходящим, чем ферма Бассеттов?

— Вы хотите сказать, — нетерпеливо спросила Дженни, — что я могу остаться там?

— А почему нет? Но я предлагаю романтический и замысловатый способ, приличествующий дриаде, наяде и — если предположить, что вы поднимались на Конститьюшн-Хилл, — ореаде. Послушайте, как бы вы отнеслись к тому, чтобы назваться вымышленной фамилией?

Мисс Харрис залилась румянцем.

— Разумеется, вы шокированы, — сказал Дерек, — но иногда это довольно забавно.

— Да, действительно, — подтвердила мисс Харрис.

— Хорошо. Тогда почему бы вам не стать моей сестрой?

— Вашей сестрой?

— Я знаю, что вы сейчас думаете. Вы говорите себе: «Господи, тогда Арчибальд тоже станет моим братом», и приходите в ужас от этой мысли.

— О нет, нет, — с жаром принялась отрицать Дженни. — Мне кажется, это чудесная мысль.

— Ну, вы одна из самых храбрых девушек, которых я когда-либо встречал. Но нельзя требовать слишком многого. Вы будете моей единокровной сестрой, а Арчибальд всего лишь вашим единокровным братом. Вы кончили завтракать?

— Спасибо, да.

— Вы курите? Конечно, нет, раз вы дриада.

— Спасибо, нет.

— Теперь я должен подумать минуты две.

К тому времени, как трубка раскурилась, он был готов.

— Вы — мисс Наоми Фентон. Вы собирались в пеший поход с подругой. Как ее имя?

Нэнси Фейрбродер? Нет, он может вспомнить имя секретаря брата. Эсетилин Питт? Никто не поверит в такое имя.

— Нэнси Питт, — сказала Дженни.

— Хорошо. Вы и мисс Питт шли — куда, как мы скажем?

— В Эндоувер?

Дерек бросил на нее быстрый взгляд:

— Вам известен Эндоувер?

— Я проезжала его вчера. А что?

— Я понял. Вы сумеете найти обратную дорогу к нему?

— Наверное. — Она задумалась. — Да, уверена, что найду.

— Прекрасно. Значит, в Эндоувер.

— Почему вы на меня так посмотрели?

— Как?

— Словно вам это совсем не нравится.

— Вы очень сообразительны.

Вторая гувернантка Дженни, с которой они учили названия европейских столиц, говорила, что Дженни очень прилежна и подает большие надежды, а третья, с которой они от столиц перешли к «Жизни пчел»[19], считала, что Дженни любознательна и что ее поведение в высшей степени удовлетворительно, но еще никто не называл ее сообразительной. Она зарделась.

Дерек объяснил:

— У человека, которого я не люблю, в Эндоувере есть загородный дом. По счастью, сейчас он не там.

— Ваш брат? — сообразила Дженни.

— Свойственник, — сдержанно сказал Дерек, — по имени Арчибальд. Продолжим. В Эндоувере ваше путешествие прервалось. Может быть, мисс Питт растянула лодыжку? Или ее призвали к постели больного дядюшки Томаса?

— Лодыжка. Как бы дядя узнал, что она в Эндоувере?

— Вы предусмотрительны. (Дженни снова зарделась.) Она растянула лодыжку и вернулась омнибусом в Танбридж-Уэллс, а затем в город. Ей не хотелось портить вам отдых, и она настояла, чтобы вы не провожали ее. Но вы вряд ли сможете продолжать ваше путешествие в одиночку.

— Почему? — перебила Дженни.

— Потому что, — ответил мистер Фентон после некоторого пребывания в задумчивости, — вы обещали своему сводному брату Дереку не делать этого.

— Да, поняла.