Очень откровенно

Вся толпа сосредоточилась к кромке воды, там, где песок мокрый и валяются водоросли после прилива. Обычно пляж чистят в ту же минуту, как на нем появляется что-то столь же неэстетичное, как пучки зеленых волос, но не сегодня. Сегодня я с открытым ртом смотрю на оградительные ленты и толпы полицейских, фотографов, коронеров. За их широкими спинами я не вижу, что стало причиной такой суеты, но вот один из офицеров отходит в сторону, и…

Меня накрывает тошнотой. Я вижу разбухшее от долгого пребывания в соленой воде тело лишь мельком, потом Олег разворачивает меня к себе, не давая смотреть, но и этой секунды достаточно. Я уверена, в ближайшие ночи сюжет моих кошмаров будет один.

– Не надо, не смотри туда.

– Кто это? – онемевшими губами спрашиваю я.

На языке вертится «Данил?», но озвучить страшную догадку я не решаюсь.

Олег, впрочем, и сам все понимает.

– Нет, тело довольно долго пробыло в воде. Не одну неделю, я думаю.

– Есть идеи, кто это?

– Женщина. Точнее скажут эксперты. Когда определят время смерти, попробуют проанализировать течения и понять, откуда принесло тело. Но никто, связанный с отелем, пока не подозревается. Идем, не надо туда смотреть, зрелище не из приятных. Ты позавтракала?

– Да, я увидела полицейские машины из окна. Решила, что это связано со взрывом и вышла проверить.

– Я не стал тебя будить. Давай уедем, ладно? Я уже ответил на все вопросы, дальше разберутся адвокаты.

– У тебя будут проблемы?

– Для бизнеса не очень хорошо, когда на пляже твоего отеля находят труп. Но ничего, что я не смог бы пережить. Предлагаю поехать по вчерашнему плану. Найдем ту девушку, выясним, когда ты или не ты, была в клубе и с кем, а оттуда уже будем плясать.

Смена темы действует отрезвляюще. Усилием воли я выгоняю из головы жуткую картинку обезображенного трупа, и переключаюсь на проблемы, которые еще вчера занимали все силы. Как, оказывается, просто почувствовать вкус жизни и понять, что все проблемы решаемы! Я дышу, я жива, в отличие от бедолаги, чье имя и историю разъела соленая вода.

Случайность? Чья-то жестокая воля?

– Не очень понимаю, чего ты хочешь добиться, – произношу я, когда мы идем к машине. – То есть, допустим, мы выясним, что я (или не я) была в клубе с кем-то другим. Что это нам даст? Знание, что кто-то в этой истории все же шлюха?

– Это единственная зацепка, – пожимает плечами Олег. –Может, найдем того, кто по-настоящему виноват во взрыве. Я все же не верю, что ты пошла на это сама. Ты приходишь в ужас от того, что могла кому-то навредить, маловероятно, что до взрыва эмоции были другими. Может, у тебя не было выбора. Угрозы? Шантаж? Или что-то другое, толкнувшее тебя на преступление. Не знаю, но мы разберемся. Я уже отправил сообщение приятелю, он пробьет тебя по базе.

– Разве ты не сделал это перед тем, как подписать контракт?

– Сделал. Но не так глубоко. Мне не была интересна информация о твоей семье. Я проверил, что ты не наркоманка, не привлекалась, действительно училась в университете. И на этом успокоился. А уж сколько у тебя братьев и сестер – не мое дело.

Ветер слишком сильный, и сегодня Долгих берет машину с крытым верхом. Почему-то в ней лететь по серпантину куда страшнее, чем в кабриолете. Это странно, и некоторое время я думаю о всякой ерунде.

– А где Данил? – спрашиваю, когда мы въезжаем в город и видим слегка поддатую компашку из парней его возраста.

– Понятия не имею. Страшно обиделся, что отобрали игрушку, изволит игнорировать. Очень по-взрослому.

– Не боишься, что с ним что-то случится?

Олег смеется.

– Эй, я не его отец. И Никольский – не пацан-старшеклассник, он довольно умный мужик, который рулит частью семейного бизнеса. Побухает, снимет кого-нибудь, да вернется.

– Он вложил несколько миллионов в девушку, которая должна была исполнять его фантазии. А она психанула и смылась. Если найду эти деньги, верну…

– Деньги? Ты сейчас серьезно?

– А что не так? Я бы тоже злилась, наверное.

– По-моему, очевидно, что он рассчитывал на нечто большее, чем секс за деньги. И бесится от того, что не получилось.

– Данил… он что, испытывал какие-то чувства ко мне?

– Ну или ко мне, что маловероятно, потомучто я бы заметил. Который день он уже психует, когда я с тобой? Причем раньше, до того, как я понял, что ты ввязалась в игру не по зубам, и снизил уровень жести в отношениях, Никольского ничего не беспокоило.

– Снизил уровень жести?!

– А ты думала, это верх моей фантазии? Унылая групповушка в темноте с завязанными глазами?

– Чего сразу унылая-то, – бурчу я.

– На троечку.

– Олег! Я всю душу вывернула…

– А надо было? Пора всем признать, идея одной любовницы на двоих себя исчерпала. Она хороша, когда все трое знают, что делают и не относятся к этому серьезно. А в нашем варианте это напоминает кружок по мазохизму.

Я умолкаю, не решаясь спросить, почему он сам вдруг отнесся ко мне серьезно. Боюсь, что он скажет «я просто не хочу причинить тебе вред». Боюсь, что единственный якорь Олега – порядочность.

Под размеренную негромкую музыку я погружаюсь в дремоту.