ОЧЕНЬ Петербургские сказки

Лизка пожала плечами. На пробу они спели негромко первую пришедшую на ум пионерскую песню безо всякой, впрочем, надежды на успех. И вдруг, как эхо из ближнего леса, долетел до их слуха какой-то странный многоголосый шум. Лизка насторожилась:

– Слышала?

– Ну, эхо, – скучно ответила Аглая.

– А почему слова другие? Почему? – не унималась Лизка.

Аглая задумалась:

– Да, в самом деле? Кто ж тогда это будет такой? Ну-ка, если еще разок?

Они попробовали спеть опять. И опять в ответ – странный многоголосый шум.

– Слова другие, а мотив тот же самый! Это как?… – раздумчиво спросила Лизка.

И тут Аглая сообразила:

– Да никак это пионерчики? Пионерчики вернулись? Новая их смена подъехала?! Петровна, думаю, была бы счастлива.

– Да, Петровна… – Лизка смахнула вдруг набежавшую слезу. – Лети в столовку, протирай столы, разжигай котлы, Аглайка! – негромко, чтобы ободрить и себя, и сестру, вскрикнула она.

– Потом! Потом! – замахала руками Аглая. – Мы все это еще успеем! Слышь, Лизка, а ну как мы их накормим, напоим и спать уложим, а они утром снова исчезнут?…

Вопрос этот, надо сказать, застал Лизку врасплох:

– Надо как-то сделать, чтобы не исчезли, – через некоторое время ответила она.

Аглая из-под руки вгляделась вдаль: с другой стороны лагеря, за заросшим прудом, где был второй въезд, стояли на дороге два загадочных крытых, будто военных, грузовика, из которых сыпались на землю легкие, похожие на шахматные, фигурки.

– Не, слышь, не пионерчики это, кажись. Как сказала бы Петровна, "галстухи у них не те!" – заключила Аглая.

– Кто ж это тогда? – наморщила лобик Лизка. – Может, все-таки покушение? Нет? – И, видимо, затем, чтобы заставить Аглаю улыбнуться, фальшиво схватилась за сердце: – Ой!

– Не, совершенно не такие! – повторила Аглая, но, чтобы в свою очередь успокоить Лизку, добавила: – Но тоже, впрочем, мальчики, девочки… А помнишь, Аглайка, скаутов когда-то давно? Правда, ты тогда ну совсем еще маленькой была!

– Ничего не маленькой! – надулась Лизка. – Я очень даже прекрасно их помню! Все время прячутся, как индейцы, буквально по нескольку дней, песни тоже поют… А Петровна сказала бы на это, наверное, следующее…

Аглая ничего не успела возразить Лизке, потому что в этот момент из глуби барака неожиданно выступила… Петровна, похожая на королеву, только вместо мантии с волочащимся куполом парашюта за спиной.

– Подойдет к тебе какой-нибудь один такой и спросит: бабушка, а не к вам ли это стрела моя залетела? Третий день найти ее не могу! – вступила она в разговор без всякой паузы. – Ты отдай ему стрелу, Аглая. Ладно? Вырастит в мущщину – она ему еще пригодится. Слышите, на танцплощадке? Никак уже танцы затеяли, мущщины эти невеликие?… (Слышите? Слышите первые такты лучшего в мире танго "Маленький цветок"?) Сейчас на стадион кинутся. А потом на залив… (Помните, помните? – тропинка "на залив ведущая, через камыш протоптанная"?) А потом еще куда-нибудь… А у нас с вами флагшток пустой!…

И только тут Лизка и Аглая хором грянули: "Петровна!!!" И пока та любовалась произведенным эффектом, Аглая буркнула тихонько и счастливо, ткнув Лизку в бок:

– Ну, сейчас начнется… разбор полетов!

– Чего уставились? Сказочные мы, или что? – спросила удовлетворенная эффектом Петровна.

– Ну… – протянули нестройно Лизка с Аглаей.

– Вот вам и "ну". Так какое же число нам завтра предстоит с утра?

Лизка задумалась, закатила свои красивые с болотной зеленью глаза:

– Число-то какое? Хм… – Она задумалась еще глубже. – Пожалуй, это вопрос философский!…

И тогда Петровна начала негромко наговаривать, будто различая какие-то отдельные слова между чешуйками волн или вылущивая их из свиста ветра в прибрежных камышах, словно "морзянку" из эфира:

– В начале не было ничего: ни неба, ни земли, ни тьмы, ни света, ни даже самого времени, про которое позже написали: "В начале…". В дни первые творения – числом три – все устроилось. В четвертый же было постановлено так: да будут светила на тверди небесной для освещения Земли и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на Землю. И стало так. И были созданы два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и были поставлены они на тверди небесной, чтобы светить на Землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И было решено, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четверг. Но наш род был прежде того! Потому как если бы нас, нЕтварей, не было, то как узнали бы о том, что стало, когда всему пришло время быть? Не стоит о том забывать! Все. Пошла в корпус. Досыпать. И чтобы до следующего четверга меня больше не будили! Слышите? – выпалив это последнее, Петровна вновь полюбовалась произведенным эффектом, подхватила парашют через руку, как шлейф, и королевой ушла в барак.

Аглая первая пришла в себя, похлопала рыжими ресницами: