Очень плохая история

Шантаж как мотив для убийства ничем не хуже ревности, и Ева сделала еще одну мысленную пометку: не забыть спросить у Купера, уделил ли он внимание этому аспекту.

— А полиция спрашивала вас о чем-то подобном?

По его лицу пробежала тень гнева, и он плотно скрестил руки на груди:

— Им неинтересно было знать, что я думаю о ее характере или чем-то таком. Все, что им нужно было, это доказать, что я ревновал, преследовал ее… и все это дерьмо.

— Ну, а мне интересно. Вы сколько времени встречались, три месяца?

— Где-то так.

— За это время можно узнать человека. Что вы о ней думали?

И снова пустой взгляд и молчание. Потом спросил:

— Вы о чем, не понял?

— Ну… какой она была как женщина? Была ли она милой? Доброй? Теплой и дружелюбной? Или она была эгоисткой и думала только о себе?

Он сжал челюсти.

Ева вздохнула:

— Ладно. А как вам кажется, была ли она кокетка, любила флиртовать? А может, ей нравилось дразнить мужчин? Или же она была девушкой, которая спит с кем попало?

Фаррелл угрюмо посмотрел на нее:

— Шлюхой она не была, если вы об этом.

— Послушайте, я прошу прощения, если вам не нравится тема, но это очень важно. — Ева решила, что должна все объяснить ему. — На бедре Джейн были обнаружены следы спермы. Мы знаем, что вы тут ни при чем, значит, ее оставил кто-то другой. Тело, когда мы его нашли, было в неважном состоянии, но патологоанатом в своем отчете утверждает, что признаков изнасилования не обнаружено. Соответственно, мы должны предположить, что секс был по взаимному согласию. Я это к тому говорю, что мне нужно понять, была ли она разборчива в связях или, как говорится, была слаба на передок.

Фаррелл какое-то время смотрел в пол, качаясь на стуле взад-вперед, потом поднял глаза и встретился с ней взглядом:

— Нет, она не спала с кем попало. Мне пришлось несколько недель уговаривать ее пойти со мной в бар и еще больше, чтобы затащить ее в постель. Пришлось напоить ее. Скажу вам по правде: я почти бросил свои попытки.

Ева улыбнулась. Ей хотелось подбодрить его.

— Спасибо. Это очень ценные сведения. Так чем же вы вместе занимались?

— Ходили в спортзал или в бар «Конь и конюх», это рядом с местом, где я жил. Иногда мы выбирались поужинать, но в рабочие дни по вечерам в основном оставались дома и смотрели телевизор. Я готовил ей еду, сама она и яйца сварить толком не умела.

— Ей доставляло удовольствие ходить в бары, на вечеринки?

Фаррелл молча кивнул.

— А ей нравились дорогие вещи, подарки, или она предпочитала копить деньги?

— Все женщины это любят, насколько я знаю, и она ничем от не отличалась от других. Однажды я взял ее в Бичестер Вилледж, ну, чтобы порадовать немного. Собирался купить ей что-нибудь симпатичное, однако не успел моргнуть, как она восемьсот фунтов вышвырнула на сумочку и еще пару сотен на туфли. Свои деньги я так и не вынул из бумажника.

— Откуда у нее деньги? На ипподроме она зарабатывала не так уж много.

— Почем я знаю?

— Понимаю, что это было давно. Но не могли бы вы припомнить, как она оплачивала покупки?

Он на минуту отключился, потом сказал:

— Наличными. Теперь припоминаю, да. Я еще подумал, что это глупо — носить в сумочке столько денег.

— А вы не поинтересовались, откуда у нее деньги?

— Ну, спрашивал. Она сказала, что поставила на лошадь и выиграла.

— И вы поверили?

Фаррелл озадаченно посмотрел на нее, не в состоянии, очевидно, вспомнить свои давние размышления.

— Она часто носила с собой крупные суммы?

Он вздохнул:

— Не помню. Платил обычно я, а не она. — Он снова потер подбородок и добавил: — Может быть, это ее папаша давал деньги. Он же был богатый, по ее словам.

— Вы когда-нибудь встречались с ее родителями?

Он покачал головой:

— Джейн говорила, что не ладит с ними.