Очень плохой призрак

– А кто же ещё? – улыбнулся дядя Арчибальд. – Но этот Драгомир мне крайне несимпатичен. Честно говоря, я подозреваю, что он один из тех особо злобных духов, которые называются… – и тут дядя Арчибальд внезапно замолчал. А потом сказал: – Забудь об этом, не хочу тебя пугать.

Отто недовольно зарычал. Ну почему все думают, что он испугается полтергейста?! Ладно, согласен, появление Драгомира у него в комнате, туманная голова, которая разговаривала не шевеля губами, – это всё было и в самом деле страшно. Но Драгомир – полтергейст, и боится его Отто или нет, бездействовать здесь нельзя.

– Я уже всё знаю про буйных духов. И что они могут вселяться в людей, и что их может поймать только специальное подразделение ИТД, вооружённое высокотехнологичными приборами, – заверил Отто дядю, слегка обидевшись, что тот пытался скрыть от него такую важную информацию. – Я их не боюсь. И Эмили тоже не боится.

– Здравствуйте, Арчибальд, – поздоровалась Эмили.

Дядя Арчибальд надолго замолчал, устремив взгляд в небо, словно пытаясь разглядеть там Отто и Эмили. Потом со вздохом опустил голову.

– Ну хорошо, пора бы мне уже понять, что вас не проведёшь. Тогда вы, наверное, и про аметист знаете. Я хотел подарить его Шэрон, но оказалось, что камень притягивает буйных духов словно магнит. Причём я до сих пор не понимаю, что они в нём находят. Из него, конечно, можно сделать бусины для красивого ожерелья, но вряд ли дело в этом.

– Да, дело совсем не в этом, – взволнованно заговорила Эмили. – Когда полтергейст завладевает таким камнем, он становится непобедимым и его уже нельзя отправить на тот свет. Поэтому буйные духи и гоняются за лунным аметистом.

Дядя Арчибальд хлопнул себя по лбу:

– Ну как же я сам не додумался! А ещё исследователь призраков! Мне кажется, из тебя получится лучший учёный, чем из меня.

Эмили покраснела:

– Да ерунда. И про камень это выяснил Отто, а не я.

Но дядя Арчибальд её не слушал. Его лоб собрался глубокими складками.

– Теперь понятно, почему Драгомир допытывался у меня, где камень, – он гневно топнул ногой. – Отвратительный тип! И ведёт себя так невежливо. Разговаривает со мной приказным тоном, словно в армии! Наверное, потому, что при жизни воевал.

Отто закусил губу.

– Хорошо, что ты не сказал ему, где камень, – вздохнул он.

– Да как бы я сказал, – дядя Арчибальд в отчаянии тёр лоб. – Я же совершенно за… – И тут вдруг на линии начались неполадки. Раздался треск. – Совершенно за…

Неужели связь опять прервётся?!

– Дядя Арчибальд, ты меня слышишь? – крикнул Отто и постучал пальцем по шару. Но картинка застыла. Дым из трубы больше не двигался, и верхушки деревьев не качались на ветру. А дядя Арчибальд словно превратился в соляной столб.

«Только не это!» – заволновался Отто. Неужели снова помехи! Неужели полтергейст проследил за ними?!

Отто содрогнулся от ужаса и осмотрел слабо освещённую комнату Эмили. На улице уже стемнело. Полтергейст мог прятаться где угодно и в любой момент с ними заговорить. Отто стало не по себе от одной только мысли о скрипучем призрачном голосе.

– Отто, не дрейфь, – сказала Эмили, очевидно, заметив его панику. Она взяла шар и снова встряхнула его. – Просто нужно снова запустить снег. Вот. Опять заработал.

Уф! Значит, полтергейст на сегодня отменяется.

– Связь наладилась, – сказал дядя Арчибальд. – Но нам нужно завершать разговор, иначе будет перегрузка на линии.

– Хорошо, – согласился Отто. – Так где же камень?

– Об этом я и начал говорить, когда прервалась связь, – дядя Арчибальд тяжело вздохнул. – Отто, я забыл, где его зарыл. Я же тебе говорил: когда долго находишься на том свете, воспоминания постепенно стираются. Судя по всему, это со мной и случилось.

Как это ужасно. Бедный дядя Арчибальд! Неужели в потустороннем мире и правда исчезает память?

– Я помню лишь отдельные моменты. Большой дуб. Большие садовые ножницы коричневого цвета. Белый платок… И ещё – в тот день, когда я зарыл камень, лил проливной дождь, – Арчибальд помолчал. – Вот и всё, что я ещё помню.

Отто размышлял. Рассказ про погоду им мало что даст. А вот информация про дуб и садовые ножницы может оказаться полезной. Правда, на участке тёти Шэрон было несколько дубов, зато сарай, где хранился садовый инвентарь, всего один. Но Отто всё равно пока совершенно не представлял, где искать аметист.

– Арчибальд, скажите, а почему вы всё ещё помните тётю Шэрон? – прервала Эмили размышления Отто. – Почему до сих пор не забыли её?

Отличный вопрос. Отто в очередной раз отметил, какая Эмили внимательная. Когда она замолчала, дядя Арчибальд как будто вдруг что-то вспомнил. Он прошаркал в хижину и тут же вернулся со свёрнутым листом бумаги.

– Смотрите, – дядя поспешно снял с рулона резинку и, развернув его, показал изображение. – Чтобы не забыть Шэрон, я её нарисовал, – сказал он улыбаясь. Это действительно оказался портрет тёти Шэрон. Нос, правда, был великоват, и уши тянулись вдоль всего лица. Тётя Шэрон с таким носом походила на слона. Но некоторое сходство всё же присутствовало.