Очень смертельное оружие

– Ладно, давай сойдемся на том, что мы оба друг друга выследили. Кстати, почему ты дал мне неправильный адрес?

– Могла бы догадаться. Чтобы не встречаться с тобой.

– Так я и подумала, хотя не могу понять почему. Мне нужен ответ всего на один вопрос: чего ради ты подбросил мне в номер светящегося варана?

– Какого еще варана? – изумился Марик.

Поскольку он в этот момент чихал, я не могла определить, было его удивление искренним или поддельным.

– Сам знаешь какого.

– Прекрати нести чушь и спускайся. Надо побыстрее линять отсюда.

Достав из кармана носовой платок, поэт подошел к трупу и аккуратно стер отпечатки пальцев с рукоятки торчащего из раны ножа.

– Если я спущусь, то тоже буду чихать.

– Тогда я пошел, а ты оставайся сторожить труп.

– Нет, подожди, я с тобой!

Натянув на нос майку, я спустилась вниз.

Марик осторожно выглянул за ворота и, убедившись, что никого нет, быстро зашагал к лазу в ограде сада.

– Хотела бы я знать, чем ты так досадил Яше Мухомору, – сказала я. – Я полагала, что сфера твоих интересов ограничивается исключительно арабо-израильским конфликтом.

– Я весьма разносторонняя личность.

– Вот в этом я не никогда не сомневалась. Так это ты подсунул мне варана? Ты был в Батубулане? Зачем ты следишь за мной?

Марик резко остановился, повернулся ко мне и, больно сжав мои плечи, заглянул мне в глаза.

Длинные рукава его рубашки с подвернутыми манжетами скользнули вниз, обнажив прикрепленные к предплечьям ножны метательных ножей. На левой руке из-под ножен к сгибу локтя тянулись четыре свежие багровые полосы. Теоретически такие царапины могла оставить женщина, но я бы поставила на варана. Итак, я получила ответ на свой вопрос.

– Что тебе от меня надо? – скрипнул зубами поэт.

– Мне? Ничего. Хотя не мешало бы сказать мне «спасибо» за то, что я спасла тебе жизнь.

– Спасибо, – мрачно выдавил из себя Марик. – Я попытаюсь объяснить тебе одну вещь и надеюсь, что ты поймешь меня правильно.

– Постараюсь, – пообещала я.

– Все, что было между нами когда-то, давно прошло, и у меня нет ни времени, ни желания продолжать наши отношения.

– Что, интересно, ты имеешь в виду под нашими отношениями? – удивилась я.

– Думаю, ты меня понимаешь.

– Представь себе, нет. Ты так и не ответил, зачем ты за мной следил.

– И не собираюсь отвечать. В любом случае это уже не важно. Просто раз и навсегда позабудь о том, что я существую. Мы никогда не были знакомы. Ты ничего обо мне не знаешь. Садись на первый же самолет и возвращайся в Москву.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Считай, что я делаю это ради того Марика, которого ты когда-то знала.

– Странно. Ты говоришь так, как будто его больше нет.

– Его действительно нет. А теперь мне пора. Надеюсь, мы уже никогда не увидимся.

Отпустив мои плечи, поэт быстро зашагал прочь.

Я хотела окликнуть его, но передумала.

Сидя за столиком в кафе, я, верная правилу, что после пережитого стресса непременно следует побаловать себя чем-либо приятным, задумчиво уничтожала третью порцию шоколадного мороженого со взбитыми сливками. Ну и поездочка у меня получилась. Ни дня без трупа! Сначала мертвая парочка в китайском храме, потом девочка-фея, а теперь вот браток Яши Мухомора. К своему удивлению, я поняла, что совершившееся на моих глазах убийство оставило меня почти равнодушной.

Я начинала воспринимать все происходящее как захватывающую партию в го, начала которой я не видела и исход которой был совершенно не ясен. Неизвестные игроки «жертвовали» и «убивали» камни, а затем снимали их с доски. Меня беспокоили даже не убийства, а что-то совсем другое. Что именно, я пока не могла понять.

Это необъяснимое иррациональное ощущение возникло в тот момент, когда Марик схватил меня за плечи. Что-то было не так. Но что? Его слова? Его поведение? Он вел себя вполне логично, так, как я и ожидала. Так в чем же дело?

Отправив в рот последнюю ложечку растаявшего шоколада, я грустно вздохнула. Все прекрасное когда-нибудь кончается. Конечно, я могла бы взять еще одну порцию, но ведь надо и о диете подумать. Я задумчиво царапала ложечкой по донышку металлической вазочки и вдруг неожиданно поняла, что очерчиваю контуры лица. Конечно! Лицо Марика.

Если бы я встретила его на улице, то не узнала бы. Впрочем, это было неудивительно. Помимо близорукости, я обладала столь отвратительной памятью на лица, что иногда не сразу узнавала своих друзей детства. Со времени нашей последней встречи прошло почти десять лет. Неудивительно, что Марик изменился. Кроме того, он сбрил бороду и усы. Из его юношеского облика я запомнила только длинные волосы, бороду и глаза. И еще очертания атавистической растительности на спине и плечах, по которой я его, собственно, и узнала. Так что же меня беспокоит в его лице?

Повинуясь внезапному импульсу, я расплатилась, вышла из кафе, купила телефонную карту и направилась к ближайшему автомату. Номер Валеры Авербаха, моего бывшего сокурсника, ныне живущего в Израиле, я помнила наизусть.

Трубку взяла Света, жена Валеры.

– Ирка, привет! – обрадовалась она. – Ты откуда звонишь?

– С острова Бали.