Очень уютное убийство (СИ)

— Начнем с того, в какой момент изменилось ваше отношение к мисс Олдридж, — инспектор явно не желал ходить кругами и тотчас задал вопрос, который его интересовал в первую очередь. — Вы с ней были знакомы до того?

— Я не назвал бы это знакомством, — ответил Баррингтон.

Он явно нервничал, то и дело оправляя манжеты рубашки, видные из-под рукавов его домашнего халата, однако держался с достоинством. Отстраненно. Холодно и почти официально.

Джейн знала, что, в отличие от большинства гостей, Баррингтон и впрямь мог претендовать на хорошее происхождение. Пусть его семья и не принадлежала к титулованному дворянству, тем не менее имела старинные корни, почтенную родословную и принадлежала к числу достаточно состоятельных джентри. Баррингтон был то ли четвертым, то ли пятым сыном в семье. На наследство вряд ли мог претендовать, но Бог не обделил его талантом, и книги, насколько это было известно Джейн, приносили ему достаточный доход для безбедной жизни. Женитьба на ныне покойной миссис Баррингтон также пошла на пользу его положению, хотя и была по взаимной склонности, как говорили.

— А как бы вы это назвали? — настоял на своем вопросе Стрикленд.

— Я видел ее несколько раз, когда... посещал мисс Герасимофф.

— Вы разговаривали с ней?

— Только на общие темы, которые диктовала элементарная вежливость.

— И что же случилось теперь?

— Вы видели ожоги на ее лице и шее? — тихо и как-то особенно мрачно спросил Баррингтон.

— Да.

— И вы спрашиваете, что случилось?

— Спрашиваю, мистер Баррингтон, — сурово ответил ему сухарь-инспектор. — Потому что в этом замке произошло убийство. И я буду задавать любые вопросы, желая найти убийцу и сдать его в руки правосудия.

— Ваш убийца сбежал. И сам признал свою вину! — запальчиво заявил писатель.

— Вот как? И откуда же вы знаете, что кто-то из гостей сбежал? — заинтересовался Стрикленд.

— Шекли не было с нами. О втором убийстве никто не слышал. Я спросил у слуги, где наш иллюстратор, тот сказал, что сейчас его ищут по всему замку. Очевидно, вам нужно заниматься его поисками, а не беспокоить людей на ночь глядя. Все хотят спать!

— Мистер Баррингтон, я, вроде бы, не учу вас писать книги, — заметил Стрикленд сурово. — Буду признателен, если и вы не станете учить меня расследовать преступления. Извольте ответить на вопрос — каким образом ваше отношение к мисс Олдридж изменилось до полной неузнаваемости?

Баррингтон сжал кулаки, с трудом сдерживаясь, уже хотел сказать что-то язвительное, но усилием воли взял себя в руки.

— После того, как все разошлись, я пошел прогуляться... — проговорил он неохотно.

— В такую погоду?

— Я люблю такую погоду, и мне было о чем подумать. Если далеко не отходить, то замок видно даже в такую метель.

— И что же случилось дальше?

— Мисс Олдридж выбежала мне навстречу. Без теплой накидки. Вся в слезах. Если бы я не остановил ее, кто знает, чем бы это закончилось. Ее платье было облито глинтвейном. Щека — обожжена. И шея, как потом выяснилось. К счастью, глинтвейн действительно не был совсем уж горячим, но для ожога хватило. Я попытался ее остановить, а она вырывалась из рук и все твердила, что больше так не может. Как джентльмен, я не мог смотреть на это спокойно. Мне даже не пришлось узнавать, кто именно поступил так жестоко с мисс Олдридж. Мисс фон Герасимофф всегда была помесью змеи и гиены в человеческом обличьи. Красивая дрянь, которая ничем не брезгует и всегда рада что-нибудь украсть и кого-нибудь унизить. Жалею ли я о ее смерти? Вовсе нет. Я с готовностью бы пожал руку ее убийце. Но это, заверяю вас, не мисс Олдридж. Она не способна никого убить.

— Вы сделали такие выводы всего за... сколько вы с ней общались? — уточнил Стрикленд, на мгновение посмотрев на Джейн, словно проверяя, записывает ли она.

— Недолго... полчаса? Час? Я не следил за временем. Но мне вполне хватило того, что я увидел и услышал.

— Видите ли, мистер Баррингтон, мне довольно сложно поверить, будто кто-то способен настолько сильно изменить свое мнение о некой особе, всего лишь увидев, что с ней обошлись несправедливо.

— Мне нет никакого дела до того, во что вы верите, мистер Стрикленд, — лицо писателя застыло, словно маска. — Я поступаю так, как на моем месте поступил бы любой джентльмен. С мисс Олдридж обошлись крайне жестоко. И я не мог...

— Я уже понял, мистер Баррингтон, что любой джентльмен на вашем месте принялся бы рьяно окутывать юную леди своей заботой и вниманием, — съязвил Стрикленд. — Так что было дальше? После того, как вы утешили мисс Олдридж.

— Прошу вас тщательней выбирать слова, — с угрозой ответил ему Баррингтон. — Я отвел мисс Олдридж в гостиную, усадил в кресло, потом принес ей теплое молоко с печеньем.

— В точности, как сделал бы любой джентльмен на вашем месте? — уточнил зачем-то Стрикленд, которому, похоже, нравилось издеваться над бедным Баррингтоном.

Джейн возмутилась — ну что за сухарь? Как так можно? Ему и до тридцати-то лет еще жить и жить, а он уже ведет себя как глубокий старик.