Очень заботливый владелец (ЛП)

Мое внезапное замечание сбило его с толку, и он сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, но после того как он дважды ошарашил меня двумя предложениями, мое сердце бешено колотилось, и я задавалась вопросом, какое откровение ждет меня впереди. Он сглотнул, продолжая гладить шерсть Стэна.

— Я пил. У меня были проблемы на работе, и я потерял ее и брата… Это был мой способ выживания. Но я завязал. Я не пью уже девять месяцев. Но если доберусь… Мне тяжело об этом говорить.

На этот раз он встретился со мной взглядом, умоляя выслушать его, но я боялась того, что он может увидеть в моих глазах, поэтому отвернулась.

— Я не знаю… Я бы никогда не подумала, — пробормотала я

— Стелла.

Мои глаза широко распахнулись.

— Стелла? При чем тут моя сестра?

Он посмотрел на поскуливающего Стэна.

— Она соблазняла меня.

— Это меня совсем не удивляет, — рассмеялась я совсем невесело.

Он продолжал рубить правду-матку, но его безудержной откровенности было уже слишком много. Чересчур.

— Но после того, как я увидел ее на вечеринки у Спена, я сказал ей, что не могу находиться рядом с теми, кто выпивает. Она восприняла это в штыки.

— Так ты был с ней и раньше знаком?

Он утвердительно кивнул.

— Спасибо, что сообщил мне об этом, — холодно ответила я.

Тишина, казалось, возросла в массе и объеме и сильно давила на меня. Когда я заставила себя встретиться с ним взглядом, мои защитные барьеры уже захлопнулись, оставив его снаружи. Я все еще никак не могла сообразить, какое отношение это все имеет к досье в полиции Денвера, но я уже наслушалась досыта. За пару минут он сообщил мне столько новой и заставляющей беспокоиться информации, что я уже не знала, за что зацепиться.

Разведенный. Пьющий. Уволенный с работы.

Он откинулся на спинку стула, обхватив голову руками, а когда поднял свои глаза, они были абсолютно несчастными.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Мое сердце кричало: «Нет!»

Я хотела его и отчаянно желала, чтобы он остался.

Но я не могла.

Не могла быть столь безрассудной.

Ради себя, и тем более, ради Кэти.

— Думаю, так будет лучше, — тихо ответила я, удивившись своей уверенности. — Мне нужно о многом подумать.

Он кивнул, словно знал мой ответ, хотя, возможно, надеялся и на другой.

Выражение его лица было холодным и отстраненным, когда он выпрямился и отвернулся от меня.

Как только Алекс отправился к выходу, Стэн последовал за ним, двигаясь неуклюже и остановившись рядом со мной, чтобы я могла почесать его за ушами.

— Пока, Стэн.

Алекс слегка притормозил, его плечи напряглись, но он больше ничего не сказал и не посмотрел на меня.

Потом он вышел на улицу и усадил Стэна в свой пикап.

Я стояла у входной двери до тех пор, пока его автомобиль не скрылся за горизонтом.

Кэти вбежала в дом.

— А где Алекс?

— Ему было нужно вернуться домой, — коротко ответила я.

— Когда он вернется? — настойчиво спросила она.

— Он не вернется.

— Почему?

— Так надо!

— Что надо? Почему он не вернется?

— Кэти…

— Что ты наделала? — Сквозь слезы спросила она, ее губы дрожали, она пыталась получить ответы на свои вопросы.

— Прости, Кэти, но так будет лучше.

— Нет, не будет! Это не к лучшему! Это хреново! Ненавижу тебя! Ты всегда делаешь так, чтобы все уходили!

Со слезами на глазах она помчалась наверх, захлопнув за собой дверь своей комнаты. Я слышала ее рыдания и громкие всхлипы.

Внутри меня все перевернулось, и мне стало плохо. Была ли она права? Это я заставила всех уйти? Ее отца? Стеллу? А теперь и Алекса?

Я понимала, что была уже слишком подавлена, чтобы спрашивать о его проблемах с полицией. И он не упомянул об этом. Значит, он все-таки не был откровенен. Я не должна была забывать об этом.

Меня накрыли слезы за нас обеих.

Глава 9

Поддержка

Доун

Я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни?

Ведь совершила?

Вот что значит быть рациональной и ответственной — это предполагает, что чувства всегда должны уступать перед разумом. Но правильно ли это? Кто сказал, что чувства менее важны? Кто сказал, что доводы разума гораздо весомее? С каких это пор мозг стал важнее сердца?

Любовь не может называться любовью, если она боится обстоятельств и перемен.

Шекспир писал сонеты о любви, но если они были о необходимости всегда потакать разуму, то почему-то мой учитель английского никогда не упоминал об этом?

Или, может быть, просто я всегда была идиоткой и самозабвенно привязывалась не к тем мужчинам?

Возможно, в глубине души я понимала, что не должна следовать своим собственным суждениям.

Но если я поступила правильно, то почему мне это казалось таким неправильным?

Все было так непонятно.

Что вообще происходит? Дэн имел в виду алкоголизм Алекса? Если да, то почему он не мог мне сказать об этом? В чем же дело? Что сделал Алекс, чтобы получить судимость? Дэн сказал, что у них имеется досье на него, но не говорил, что он преступник. Но тогда зачем полиции хранить досье на человека, который не нарушал закон? И тот факт, что расследование все еще идет не менее странно…