Очень женские дела. Пора покончить с многовековым табу

В иудаизме существует понятие нида, которым обозначали ритуальный статус женщины; женщина становится нида во время месячных, и любой физический контакт между ней и мужчинами строго запрещается. Супруги в этот период должны спать отдельно друг от друга. По окончании нида (в среднем через семь дней, но этот срок может быть продлен, если месячные продолжаются) женщина должна совершить омовение в микве – особом водоеме – для ритуального очищения, после чего она может вернуться к нормальному образу жизни и общению с мужчинами.

Как мы видим, подход не меняется: женщину с менструацией следует изолировать, до нее нельзя даже дотрагиваться, потому что она «грязная» и может «запачкать» мужчину, а кто не послушается, того Бог покарает. Привет мачистам.

Между тем в глубокой древности отношение к менструации бывало скорее почтительным, а порой и восхищенным. В конце концов, это ведь признак женской фертильности, а что на заре человечества могло цениться выше, чем способность женщины к деторождению? Вообразите, что творилось в голове того, кто первым сообразил сопоставить лунный цикл (связанный, кстати, с женскими божествами) и женский менструальный цикл? Наверняка он решил, что женщины являются носительницами некой божественной сущности. К тому же менструация – это почти исключительно человеческое свойство – на сегодняшний день установлено, что у млекопитающих животных ее не бывает, за исключением некоторых видов приматов, одного вида землероек и летучих мышей. Менструация – привилегия человека.

До тех пор пока религии не совершили крутой поворот к патриархату, почетное место в народных верованиях занимали богини, особенно те, что были связаны с идеей плодородия. Еще и сегодня можно видеть следы этого поклонения в сохранившихся скульптурных изображениях и примитивных рисунках наших далеких предков.

В те времена люди понимали, что без женщин и их способности дарить жизнь далеко не уедешь. Женщин берегли. Я готова даже утверждать, что излюбленный аргумент мачистов в защиту превосходства мужчин (в первую очередь это физическая сила, благодаря которой мужчина, рискуя жизнью, сражался с хищниками и занимался охотой, чтобы добыть пищу всему племени) можно обратить против них же: жизнь мужчины ценилась неизмеримо ниже жизни женщины, и если племя легко мирилось с гибелью мужчины, то женщин оно берегло, потому что только они могли обеспечить продолжение рода.

Но мы немного отвлеклись. Вернемся к нашей теме.

Довольно скоро поклонение сменилось отторжением, а мужчины принялись с усердием распространять самые безумные теории по поводу менструации; они не прекратили этого делать до сих пор, потому что еще и сегодня под их влиянием самые разумные люди несут откровенную чушь.

Возьмем, например, учение Аристотеля. Этот прекрасный человек утверждал, что менструация – неоспоримый признак неполноценности женщины. По его мнению, в процессе деторождения женщине принадлежит пассивная роль, роль хозяйки временного приюта. Психическую сущность и душу зародышу сообщает сперма, а женщина всего лишь предоставляет будущему человеку телесную оболочку, в которой затем смогут проявиться все замечательные свойства, полученные от спермы.

Правда, он также считал, что менструальная кровь – это женский аналог спермы (с нулевой ценностью), а жизнь зарождается в результате слияния этих двух жидкостей.

«Так как самец доставляет форму и начало движения, а самка – и материю, то как при свертывании молока телом является молоко, а сок, или сычужина, – тем, что содержит в себе свертывающее начало, так же действует начало, исходящее из самца в самку, при его разделении. […]

Следовательно, если мужской пол является движущим и действующим, а женский, поскольку он таков, страдательным, к семенной жидкости самца самка будет привносить не семя, а материю, что очевидно и происходит, ибо природа месячных соответствует первой материи. […]